Время собирать камни - страница 16

Впрочем, не все было плохо. Первые же внедрения техники показали, что простые инженеры относятся к командам на родном языке куда более лояльно, чем профессионалы. Это даже повлекло за собой одно весьма неочевидное следствие. А именно, для распечатки текста теперь годилась любая электрическая пишмашинка со стандартной русской раскладкой, лишь бы только ничего не мешало "подпаять контакты". Сперва я полагал, что наконец-то вместо двуязычных, а значит, не имеющих маленьких русских букв пишмашинок, на ВЦ появится нормальная отечественная техника. Но… Промышленность СССР не смогла освоить это сверхсложное устройство.[26] Поэтому процесс двинулся строго в обратную сторону, и скоро особым секретарским шиком стали сине-белые "Консулы" с перепаянными литерами.

…По "странной" причине, родной язык на экране монитора пришелся по вкусу не только русскоязычным инженерам, студентам, и даже школьникам. Сложно сказать, на сколько это помогло советским компьютерам в конкурентной борьбе за европейский и американский рынок, но много позже славный своими неоднозначными высказываниями "отец Алгола" Эдсгер Вибе Дейкстра писал: "Именно многоязычный "Багол" сделал "Орион" первым!"

Весна не лучшее время для забавы с ружьями, однако завидовские[27] егеря расстарались, и никто из гостей не ушел из леса обиженным. Даже не особо уважающий охоту Шелепин не смог удержаться — вместе с соратниками по партии, в специальной темно-зеленой шляпе-трилби, он тихо крался в ночной тишине леса, искал кажущиеся огромными силуэты глухарей на фоне светлеющего неба, и… Раз за разом стрелял в токующих, забывших все на свете птиц.

…Солнце не успело миновать полудень, и упорно карабкалось вверх по синеве неба. С той же самой неизбежностью охота членов Президиума ЦК КПСС перетекла в ранний обед. Никаких особых формальностей, перед охотничьим домиком, на широкой поляне в сосновом редколесье, обслуга охотхозяйства составила в ряд два обычных, изрядно потрепанных непогодой кухонных стола без скатерти, так что был виден их покоробившийся местами светлый шпон.[28] Спешно приготовленную поварами дичь дополнили закуски, бутылки с "Боржоми", а также алкоголь — по вкусу каждого из присутствующих. Посторонних не было, старые коммунисты любили простоту, и без труда обходились за столом своими силами.

Первые тосты "с полем" не заставили себя долго ждать. Тем более забавных моментов хватало на любой охоте, сейчас же подтрунивали над Брежневым, который, при вполне заслуженной славе меткого стрелка, умудрился промазать два раза подряд едва ли не в упор, досталось "на орехи" угодившему головой в муравейник Демичеву, Кириленко едва не выставил глаз сучком, хорошо, спасли очки… Казалось, ничто не помешает руководителям огромной страны расслабиться по привычному застольному сценарию.

Однако, уже после второй рюмки Председатель Верховного Совета СССР напрочь отмел в сторону традиции:

— Понимаю, не самое подходящее время и место, однако, когда мы еще соберемся в таком тесном кругу? — Шелепин устроился поудобнее на плетеном сидении стула и обвел глазами соратников по партии. — Кстати, скоро будет пять лет, как мы посла… проводили на пенсию Никиту Сергеевича. Пора бы подвести некоторые итоги.

— Что, без поллитры не получается? — Геннадий Иванович Воронов примеривался к следующей порции настойки. — Давай уж, не томи!

— На основы покушаешься? — со странным смешком прищурился Микоян.

— Пока Миши нет, можно, — ворчливо поддержал шутливый тон Алексей Николаевич Косыгин, подливая вино генеральному секретарю. — Ты же нас не выдашь завтра?

Фраза прозвучала явно двусмысленно, впрочем, ее никто не принял всерьез. За скромным "охотничьим" столом собрались самые влиятельные члены Президиума ЦК, которые, очевидно, не могли устраивать заговоры против самих себя. Однако следующие слова Шелепина показали, что в каждой шутке есть доля правды:

— Угадал, Анастас Иванович, именно на основы. Точнее, мне бы хотелось затронуть вопросы идеологии.

Над столом мгновенно повисла тишина, подобные темы в СССР были делом слишком серьезным. Еще совсем недавно, буквально четверть века назад, следование неправильной идее заканчивалось расстрельным подвалом. Оборвался даже скрип стали об фарфор — Брежнев, прислушиваясь, приостановил разделку тушки запеченного в сале глухаря. Но Александр Николаевич уже перешел свой рубикон, и продолжил рассказ, не обращая внимания на подобные мелочи: