Время возвращаться домой - страница 13
- Это как? - не понял лейтенант.
- Жизнь гораздо богаче наших представлений о ней. Представьте себе, что бывают даже двоюродные дети. Однажды молодой красноармеец Коля Карпов спас жизнь не менее молодому еврею Льву Шпильрейну, когда ворвался в Жмеринку со своими красными конниками и порубал в капусту махновцев, которые уже целились в жидовскую впалую грудь. И даже успели выстрелить, но пулю Коля словил своим сердцем. Фигурально выражаясь, конечно. Так-то в ногу его ранило. В итоге мне, вместе с Оксаной, пришлось выхаживать его прямо на руках, после чего мы и стали названными братьями. А Ксюша потом стала его настоящей женой, сменив фамилию с Грищук на Карпову. А иначе как?
- Я не понял, вы же профессор педагогики, а не медицины?
- Каждый еврей - немножко медик. Этому нас научила история и жизнь. Как вам Оленька?
Волков неопределенно кивнул.
- Не стесняйтесь. Я же тоже мужчина, тем более влюблен в ее матушку.
- Даже так? - подивился откровенности лейтенант.
- А что тут скрывать? То, что я любил Ксюшу Грищук, знала вся Жмеринка и немножко Винница, хоть и в другой стороне. Зачем мне это скрывать сейчас?
- И... Товарищ полковник знает?
- Конечно, знает, а куда ему деваться?
- И вы так спокойно об этом говорите?
- Я - еврей. А знаете, чем отличаются евреи? Тем, что умеют ждать. Когда полковник погибнет на войне, я женюсь на Оксане, и кто знает, может быть в моем доме еще будут бегать маленький Изя и маленькая Сара?
Лейтенант поморщился:
- Откуда вы знаете, что полковник...
- Молодой человек, давайте присядем и я вам плесну кошерной водки? Я стар, и я устал стоять. Мне уже глубоко за сорок, вам этого не понять.
- Да вы еще...
- Молодой человек, я двое суток прятался в холодном ручье от деникинцев, а потом еще сутки от латышских стрелков. И те, и другие воевали друг с другом, а почему-то норовили убить меня. Суставы шутить не любят, особенно коленные. А мне их еще беречь для первой брачной ночи, хе-хе...
Они сели. Профессор налил в стопки уже изрядно потеплевшей водки. Они быстро чокнулись, выпили, потом Шпильрейн закусил квашеной капусткой. Длинная ее ниточка зеленой соплей повисла на его реденькой бородке. Дождавшись, когда профессор утрет большегубый мокрый рот, Волков спросил:
- Таки откуда ви знаете за полковника? - в речи взволнованного лейтенанта проскочил вдруг одесский акцент.
- Вы слышали о такой науке, как психоанализ?
Но договорить он не успел.
- Алеша, теперь твоя очередь со мной потанцевать.
За спиной стояла сияющая виновница торжества, которую под локоток держал полковник Карпов.
- Пост сдан, лейтенант! - подмигнул Волкову полковник.
- Пост принят! - Волков лихо вытянулся, оправил гимнастерку и приложил правую руку к пилотке.
- Не шали! - погрозил ему полковник и повернулся к дочери. - Я на службу. И чтобы в двенадцать была дома. Ночи, а не дня, как в прошлый раз.
- Папа! - возмущенно расширила глаза Ольга.
- Папа шутит, доча, - на плечо Оли мягко легла женская рука. - Иди, Коля, я пригляжу!
- Оксана, эээ...
- Леонидовна, - улыбнулась мама Оли и отошла в сторону. Величаво отошла, как и полагается хозяйке самого настоящего бала.
Шпильрейн торопливо отвернулся и стал доедать надкушенный кем-то бифштекс.
Танцевали они...
Тонкие пальцы Оли нервно трепетали на широких плечах Алексея. А он, пожалуй, впервые в своей жизни, испытывал острое и одновременно мягкое, нежное, как мороженое, желание притянуть Олю к себе. Волков ласково, но сильно и уверенно держал ее за талию, такую тоненькую, что он мог облапить ее, словно березку. Лейтенант смотрел в ее глаза... Ее глаза... Серые и одновременно зеленые, слегка наивные, как у олененка. И она, не отрываясь, смотрела на него. Что-то спрашивала, он отвечал, потом была его очередь спрашивать. Их ноги удивительно свободно и синхронно следовали друг за другом. До блеска начищенные кожаные сапоги лейтенанта едва касались носков Олиных белых туфелек. Ее платье на поворотах нежно трогало подолом его отутюженные галифе. А тем временем...
Тем временем: "В парке Чаир - распускаются розы..."
Лешка не знал, танго это или вальс, или вообще какой-то фокстрот. Оля, наверное, знала, но ей было все равно. Лишь бы синхронно двигаться в такт музыке рядом с юным лейтенантом... И танго сменялось вальсом, вальс медленным фокстротом, а они все танцевали, не обращая внимания на паузы шипящих грампластинок.