Время возвращаться домой - страница 5
- Ну что, танкист, смогёшь из такой бахнуть?
Сюзев пожал плечами:
- Ну, смогу, если ее на гусеницы поставить. А что тут такого?
- Забил снаряд он в пушку туго... - хохотнул летчик. - Слушай, Сашка, объясни мне, крылатому - куда из такой дуры стреляли?
- Конкретно из этой ни разу не стреляли, - пояснил экскурсовод. Сухонький такой старичок, явно из бывших. Пенсне, бородка клинышком под Троцкого. То есть под Калинина, конечно, под Калинина. - Вы, молодой человек, знаете, что такое оружие сдерживания?
- Ну... - смутился танкист.
- Вас как зовут, молодой человек?
- Лейтенант Сюзев. Владимир.
- Так вот, лейтенант Сюзев Василий. Как вы думаете, для чего нужны парады?
- Владимир я. Для демонстрации боевой мощи, так сказать. Чтобы трудящиеся массы видели воочию - Рабоче-Крестьянская Красная Армия стоит на защите мирного трудового строительства. А к чему...
Старичок, не обращая внимания на встречный вопрос, перебил танкиста:
- А для чего на парады приглашают военных атташе других стран? Причем даже тех, кто явно враждебны нашей стране?
- Ну...
На помощь переименованному в Васю танкисту пришел летчик:
- Чтобы у них и мысли не было напасть на нас, товарищ экскурсовод!
- Именно! - согласился старик и снова кивнул клинышком бородки. - С какой же целью на параде показывают не самые новые, а самые мощные образцы оружия?
- Для той же цели. А новейшие держатся в секрете, чтобы вероятный противник не начал разрабатывать системы противодействия.
- Все правильно, товарищи лейтенанты. Представьте: приезжает татарский хан в Москву и видит эту Царь-пушку. И какой вывод он делает? А такой: у русских, наверняка, имеется что-то еще, более мощное, в арсенале. Вот что такое оружие сдерживания. Потому оно и не стреляло ни разу.
- Слышь, мазута, а твой танк эта царь-пушка пробьет? - поинтересовался Гошка-Чума.
- Двадцать шестой или бэтешку - явно пробьет. Или не пробьет, так перевернет. Хотя, смотря с какого расстояния. А вот "КВ"...
И танкист осекся. Есть такие вещи, о которых не надо говорить даже в Кремле.
- Хорошая машина? - оглянулся на него неугомонный летчик.
- Как "ишачок" против "ньюпора", - отшутился Сюзев.
- Гошка, а ты после экскурсии что делаешь?
- В казармы. Нас сейчас даже увольнительные отменили.
- А чего так?
Гошка выразительно и молча пожал плечами.
- Извини. А, может, с нами махнешь?
- Никак, Гвоздь. Служба, понимаешь ведь, - затем он приобнял Волкова за талию и шепнул на ухо. - Слухи ходят, что нам до конца июня без экзаменов звания присвоят и на Запад.
- А ты сообщение ТАСС слышал?
- Конечно. Не дрейфь, Лешка. Все будет на пять, - подмигнул Гошка лейтенанту и сменил тему. - Ты в футбол все еще играешь?
- В одесский "Спартак" приглашали крайним хавбеком, - похвалился Волков. - А я не пошел.
- Что так?
- Да некогда. Учеба все время отнимала. Сейчас стране военные нужны, а не футболёры.
- Футболёры... Твое словцо, да.
Снова объявили построение и курсанты, вместе с лейтенантами, дружно зашагали на выход к автобусам. Островко все время оглядывался, стараясь увидеть в кремлевских окнах Сталина, который смотрит на них, улыбается в усы и машет им рукой. Но никого в окнах видно не было.
Когда лейтенанты вышли на Красную Площадь и попрощались с курсантами, возник неожиданный вопрос. Чем дальше заняться?
Островко пожаловался на неприятную сухость "по всей организме". Не пора ли отметить встречу, знакомство, посещение Кремля и " вообще нам повод не нужен, мы же не пьяницы какие?" Посему и возник вопрос: а где? На рестораны тратить деньги было жалко, на улице - приличия не позволяли. В самом деле, командир РККА - не подзаборная пьянь, чтобы пиво в подворотне шлычкать. Поэтому решили прогуляться и поискать обычную закусочную. Только где ее искать?
Волков современную Москву знал плохо, хоть и бывал в ней в "звании" беспризорника. А Москва с двадцатых ой как изменилась. Про Островко с Сюзевым и говорить не приходилось. Со своим животрепещущим вопросом они обратились к ближайшему постовому милиционеру, несущего службу на Васильевском спуске.
- Товарищ сержант! Подскажите, где здесь можно перекусить, и не только? "Националь" не подходит, - предупредил беломундирного милиционера словоохотливый Островко.