Время зверей - страница 5

И тут зазвонил телефон. Я будто во сне достал его из кармана, услышав голос Сазонова что-то ему сказал — даже точно не помню, что именно. А потом отбросил от себя тяжелую телефонную трубку, толкнул дверь джипа, надеясь, что ее не заклинило, и буквально в последний момент выбросил себя из салона, ускользая от крошащих стекло и металл автоматных очередей.

Когда я закатился под джип, накренившийся, как подбитый торпедой полузатопленный корабль, в руке сам собой оказался мой штатный «макаров», на который у меня была лицензия, и с которым я не расставался ни днем, ни ночью. Из-под джипа мне было плохо видно куда стрелять, но хорошо, что это все-таки был джип, а не какая-нибудь пузотерка с клиренсом в пятнадцать сантиметров — там бы я точно не поместился. А здесь — лежа между колесами я выцеливал ближайшего противника, вернее — его ноги. Всего у меня было девять патронов — один в патроннике и восемь в обойме, а еще — полный запасной магазин в кобуре. Итого — семнадцать патронов. Тяжко, если придется вести долгий бой. Пока это кто-нибудь наконец-то сообщит ментам о том, что тут происходит, да и толку-то, если сообщит? Менты выждут, пока перестрелка не закончится, и только тогда подъедут — собрать трупы и написать протоколы. Кому охота лезть в чужие разборки и получить пулю в живот? За эту-то жалкую зарплату… Впрочем, за любую зарплату — пуля в живот это очень нехорошо.

Стреляю я очень хорошо — куда целюсь, туда и попадаю. Талант у меня такой, понимаешь ли. С детства. Потому первый же выстрел — в цель. Девятимиллиметровая пуля с тупым концом переламывает голень, как тростинку, человек кричит, в падении выпускает очередь из автомата (что и понятно, палец-то на спусковом крючке), и когда касается спиной асфальта, тут же получает пулю в левый бок — прямо туда, где у него должно быть сердце. Если оно есть у этой твари, конечно.

Второй падает точно так же, и только конечную пулю схватывает не сердцем, а головой — она входит ему в левый висок и выносит правую сторону черепа.

Вот за что я люблю «макаров» — он не только очень надежный аппарат, не дающий осечек, но еще и калибр у него соответствующий. Если попал — мало не покажется. Даже броник не спасет — если только это не броник высшей степени защиты. Другие броники — если даже не пробьет, то кости под ним переломает, и внутренние органы отобьет до смерти от болевого шока. Мог я себе купить что-то вроде «беретты» — главное, деньги плати. Но отказался. Зачем мне такие понтовитые машинки, если в городских условиях «макар» вполне себя оправдывает, а весит, и размером для постоянного ношения — гораздо удобнее.

Третьего достать не успел, и более того — пришлось выкатиться из-под джипа, потому что оставшийся в живых автоматчик открыл яростную стрельбу, целясь туда, где я мог бы сейчас находиться — будь я чуть дурнее, чем следовало по ситуации. Но я уже на четвереньках, как бешеный кабан несусь туда, где валяются два трупа с такими нужными, такими спасительными автоматами «калашникова»! И при этом совершенно забыл о том, что блокировавшие меня ранее машины никуда не делись, и наверное — в них еще кто-то сидит.

Вспомнил об этом только тогда, когда пуля обожгла мне левую руку, пробороздив предплечье и только лишь заставив меня скакать еще быстрее. Уже скрывшись за капотом, я высадил оставшиеся в пистолете заряды в подбегавшего ко мне отморозка — здоровенного, как шкаф, и настолько же глупого. Разве можно так, очертя голову, бросаться на вооруженного человека, да еще и такого, как я? Неужели им не довели до сведения, кого собираются завалить? Это же я, Самурай! Черти, вы совсем берега попутали! На кого батон крошите?!

Но времени менять магазин уже не было. Вот когда пожалеешь, что у тебя не семнадцатизарядная «берета». А уж тем более — двадцатизарядная.

Переключатель автомата-«укорота» АКС-74У стоял на автоматической стрельбе, и я мгновенно сбросил «флажок» вниз, на одиночную. Кучность при автоматической стрельбе у этого чуда оружейной мысли совершенно дерьмовая, очередями из него стрелять противопоказано — если ты на самом деле хочешь попасть в цель, а еще — не желаешь за три секунды выпустить в белый свет как в копеечку весь оставшийся в магазине боезапас. Сколько в магазине осталось патронов — не знаю, потому мне их нужно экономить. Но точно — хотя бы один, да есть, так как затвор не встал на задержку.