Времяточец: Откровение - страница 4

Всё это время он смотрел на неё скорее с удивлением, как если бы ответ на её вопрос был очевиден. Наконец, когда она его начала трясти, он сказал:

— Ангел сказала мне сделать это.

От этих слов миссис Бойл не стало легче. Она уверилась в том, что её сын безумен, что теперь им будут заниматься психиатры. Она и сама была какое-то время их пациенткой и знала, что соседи об этом знали. «Наследственное», — скажут они. — «Грехи отцов».

Она не могла заснуть. Она жалела, что Эрика уже нет. Быть может, его влияние на ребёнка было бы сильнее. Временами она слышала, как за стеной спальни Чед разговаривает сам с собой, смеётся и бормочет что-то.

Но в одну из ночей мисс Бойл услышала нечто ещё более странное.

Это было в три часа ночи, когда она, обняв подушку, всё ещё пыталась заснуть. В соседней комнате бормотал Чед, его голос становился всё громче.

Вначале звук был тихий, а затем поднялся до крещендо. Потом что-то чавкнуло, словно механизм разорвал живое существо. Он доносился сквозь стену, заставил дрожать деревянное распятие, висевшее высоко над холодной постелью миссис Бойл. Затем раздался последний стук, и звук утих.

Миссис Бойл вскочила, с трудом сдерживая крик. Трясясь от страха перед неизвестным, но подгоняемая беспокойством о сыне, она прошла к двери своей комнаты и выглянула в тёмный коридор. Из-под двери комнаты Чеда сиял голубой свет; она слышала его смех.

— Чед? — позвала она испуганным голосом. — Что ты делаешь?

Всхлипывая, она заставила себя подойти к двери и открыть её. То, что она увидела, убедило её в том, что это она сошла с ума.

Держа за руку странного невысокого человека, Чед входил в старую полицейскую будку. Глаза у мужчины были закрыты, а голова была странно, неестественно наклонена. Но он уводил Чеда.

Мальчик обернулся и улыбнулся своей матери:

— Всё будет хорошо, мам. Его за мной Ангел прислал. Мы убьём Дотти ещё раз.

Они зашли в будку, и та растаяла с таким же адским рёвом. Закричав, миссис Бойл рухнула на пол.

О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царём бесконечного пространства, если бы мне не снились дурные сны.

«Гамлет»

Уильям Шекспир,

перевод М. Лозинского.

Эйс резко села в постели и не закричала. Она сделала то же, что она делала, когда была маленькой — убедилась, что всё вокруг так, как должно быть. Комната, конечно же, была необычная — это была спальня в ТАРДИС. Но в окружении постеров группы «Happy Mondays», стереосистемы и ящика взрывчатки Эйс чувствовала себя здесь уютнее, чем в любом другом месте.

И, разумеется, всё было в порядке. Она встала с постели и комната прореагировала на это, увеличив яркость освещения так, чтобы можно было осмотреть все углы.

Ей что-то снилось… Что? Наверное, что-то о доме, о том, чтобы вернуться туда и воспользоваться ящиком нитро-9, когда это было нужно.

Но всё-таки… Она потёрла лицо рукой, прогоняя гадкий сон. Эйс было двадцать с небольшим, но она была не по годам мудрой, что было свойственно бродягам четвёртого измерения. Её лицо могло быть мягким и красивым, но могло внезапно гневно нахмуриться, и тогда казалось, что этот гнев может разнести всю планету за её грехи. Что ей иногда и хотелось сделать. Несколько вещей Эйс ценила превыше всего. Это были преданность, уважение и взрывчатые вещества. Может, в ней и был лишний килограмм сверх того, что предписывала мода, но это были сплошные мышцы, и она слишком любила бутерброды с беконом, чтобы переживать по этому поводу. К тому же, если она когда-нибудь познакомится с Тимом Бутом, он ведь полюбит её за её ум, правда ведь? Иначе могут быть проблемы.

А затем она услышала. Где-то далеко в тёмных коридорах ТАРДИС кто-то кричал, низким далёким голосом:

— Старина? Берегись! Оно внутри!

— Профессор? — позвала девушка из Перивейла, но никто ей не ответил. Сбросив с себя одеяла, Эйс пошла на разведку в одной ночнушке.

ТАРДИС была странным кораблём, огромным изнутри, с целыми милями коридоров, с бассейном, и даже с тренажёрным залом, который Эйс взялась переделывать под свои предпочтения. Но снаружи ТАРДИС выглядела милой и старомодной, как экспонат музея. Она выглядела как полицейская будка; Эйс не знала, что это такое, потому что идея о том, что легавый побежит за угол к телефону вместо того, чтобы воспользоваться рацией, была очень странная. Она считала, что Доктор не менял внешний вид корабля потому, что он ему нравился. А может, и нет. Он же, в конце концов, пришелец, не так ли? Он рассказывал о некоем Галлифрее, о доме, в который ему не хотелось возвращаться. Эйс это устраивало. Раз он не хотел возвращаться домой сам, то и её заставлять вернуться не станет.