Времяворот - страница 10

— Угу… — Потупила взор Инси, и мне оставалось лишь продолжить лекцию:

— Силой можно не только кидать из стороны в сторону гири, но и творить плетения. А плетения — это… — замявшись, я тяжело вздохнул, — плетения — это способ взаимодействовать с доменом. Как именно — без понятия, если честно.

— Вы не умеете плести колдовство?

— Не умею. — Признал я. — И девять из десяти наделенных силой не умеют. Впрочем, это не мешает знать элементарные понятия. Всего существует двенадцать доменов: четыре великих и восемь свободных. Великие домены: огонь, тьма, прах и время не терпят конкуренции. Освоив один из них, человек навеки утратит возможность пользоваться остальными…

— Остальными великими или остальными вообще? — Перебила девушка, и я довольно улыбнулся. Интерес к колдовству очень скоро превратит нескладного подростка в великолепного охотника на магов и, возможно, поможет мне спасти город.

— Вообще. Свободные домены намного доступнее: холод, вода, земля, воздух, дерево, металл, молния и плоть. Если есть предрасположенность — пользуйся чем душа пожелает.

— Нечестно же! — Вспыхнула рабыня. — И зачем выбирать среди четырех, если можно целых восемь взять.

— Технически трех. Хрономанты существуют исключительно в древних сказках. А на практике все очень просто: освоить больше двух почти нереально, а практик одного домена размажет условно равного умника, тренирующего несколько направлений. Да и положение жрецов в обществе… Жрецы — почитаемые и богатые люди, а пользователи свободных стихий воспринимаются балаганными фокусниками. Некоторые приходят к успеху, но большинство наемничают до могилы.

— Странно. — Пробормотала Инси. — У них же возможностей намного больше чем у других.

— Но они остаются людьми. — Пояснил я. — Хороший боевой маг при должной подготовке в одиночку уничтожит десяток воинов. Его сложно застать врасплох. Он всегда при оружии. Но перейди дорогу влиятельному господину, и получишь стрелу в затылок, или нож в печень. А даже сумей отразить атаку, смертным надо жрать. И толченое стекло в утренней каше, или капелька яда в вине угрохают не хуже стали.

Промеж лопаток пробежало ощущение недоброго взгляда, но обернувшись я не обнаружил ничего подозрительного. Сотни обычных людей занимались тысячами обычных дел, стараясь разобраться с насущными проблемами до обеда. Если среди толпы и прятался враг, то вычислить его не представлялось возможности. А гадать… Гадание — удел базарных бабок. Тьфу на него.

— Ты голодна? — Поинтересовался я и, не дожидаясь ответа, направился к знакомой чайхане, прячущейся в пыльном переулке, соединяющем порт с трущобами. Тихое и на удивление уютное место, где ни одна собака не спросит о происхождении медяков, а посетители тактично проигнорируют крепкого эола в компании темнокожей девочки-подростка.

— Кончился. — Произнес сухой хорсид, развалившийся на горе подушек у входа, едва мы зашли внутрь.

— Кто кончился?

— А сам как думаешь? — Усмехнулся хозяин, чье имя я, разумеется, забыл годы назад. — Зачем такие как ты приходят?

— А черт их знает. Лично мы пришли покушать.

— Ну раз пришли — проходите, дорогие гости. — Рука владельца заведения лениво дернулась в сторону низенького столика в углу. Кивнув, я пересек пустой зал и опустился на мягкий толстый ковер в указанном месте. Удивленная Инси последовала моему примеру, и несколько минут мы просто сидели на полу, вдыхая дразнящие запахи, доносящиеся с кухни.

— Дорада. — Объявил молодой парнишка, неуловимо похожий на хозяина. Не иначе сын или младший брат, помогающий на кухне. Опустив перед нами здоровенную глиняную тарелку и пару ложек-кохлеариев с заостренными концами, он прокомментировал:

— Вкусная как жизнь на островах. Половина — сахар, половина — мед.

— Благодарю. — Отломив небольшой кусочек печеной рыбы, я закинул его в рот и, оценив блюдо, довольно кивнул.

— Прекрасно… — Несколько медяков перекочевали в вытянутую ладонь юноши и, низко поклонившись, прислужник скрылся в подсобке.

— Ешь. — Велел я девушке.

Ту не требовалось просить дважды. Со звериным остервенением набросившись на простецкую пищу, она заглатывала огромные куски, боясь упустить даже малюсенькую частичку. Так питались разве что шакалы и бродячие собаки. Шакалы, бродячие собаки и невольники, чей обед полностью зависел от настроения мастера. Разумеется, большинство рабовладельцев придерживались логичной необходимости кормить холопов, но встречались и иные. Те, что относились к людям как к двуногому скоту, а то и хуже. И прошлые хозяева сидящей напротив луамки были из последних.