Всадник с улицы Сент-Урбан - страница 32

На Джейке его самый дешевый, скромненький костюмчик серенького цвета, будто из ателье проката, где он поседел и залоснился от трудов праведных. Выбор рубашки тоже неслучаен — из тех полупластмассовых, которые после стирки не требуется гладить. Современно, недорого, но солидно (никто ж не знает, что рекламой своих рубашек и воротничков фирма «Эрроу» обязана парочке счастливых гомиков). Все это должно подчеркивать его близость к народу, а стало быть, и к присяжным. Какой выбрать галстук, он раздумывал больше часа, пока наконец сердце не подсказало: вот он! Выбор пал на старую «селедку», когда-то купленную на распродаже в универмаге Джона Барнса.

Коварный мистер Паунд впервые вызвал на слушания Ингрид только вчера. Подобающе бледную, хотя и вполне привлекательную Ингрид в строгом черном костюме с юбкой, лишь чуть приобнажающей колени.

— Вы работаете, мисс Лёбнер? Кем?

— Работаю помощницей по хозяйству. Au pair girl. А вообще я студент.

Облаченный в парик Советник Ее Величества быстренько установил, что Ингрид двадцать лет, в стране она находится семь месяцев, а до того воспитывалась в семье приличнейшей из приличных: ее отец дантист в Мюнхене. Вечером 12 июня она ходила смотреть кино в «Одеон», а потом зашла выпить кофе в паб «За сценой» на Финчли-роуд. К ее столику подошел незнакомый мужчина.

— Который отрекомендовался Джейкобом Хершем, сказав, что он кинорежиссер?

— Да, сэр.

— Почему вы ему поверили?

— Он показал мне удостоверение личности и газетную статью о его последнем фильме.

— Что произошло потом?

— Спросил, не актриса ли я.

— Что вы ответили?

— Ответила, что нет. Но он был так возбужден! В хорошем смысле, вы не подумайте. И говорит: вы как раз тот девушка, который я искал.

— Что было после этого?

— Он пригласил меня к нему домой… да… Читать сценарий. Он хотел убедиться, что я достаточно владел английским.

— Вы согласились?

— Ну, я подумал: что в этом страшного? Он сказал, что, когда Элке Зоммер[72] пригласили сниматься, она тоже работала au pair girl в Хэмпстеде.

— Мисс Зоммер — это известная киноактриса, немка по происхождению. Я правильно понял?

— Да, сэр.

— Вот посмотрите: это те самые страницы сценария, которые он просил вас зачитывать? Пожалуйста, не торопитесь. Прежде чем отвечать, присмотритесь внимательно.

— Да, сэр.

— Как сказано в сценарии, девушка должна быть одета — я цитирую — в шапочку медсестры, лифчик, пояс с чулками и высокие ботинки. В руках у нее конский хлыст — конец цитаты. Вы были одеты именно так?

— Нет, я сначала просто так ему читала, по-серьезному. Много раз. И он очень строго слушал.

— А потом что?

— Потом он попросил меня одеться как в сценарии.

— И что вы сделали?

— Сделала, как он просил. Читала ему сценарий в лифчике и трусах. Шапочки медсестры у него не нашлось, а хлыст был.

— Понятно. А кто играл роль вашего, так сказать, партнера?

— Так он как раз и был генералом Монтгомери.

— Если ваша милость позволит, прочие страницы сценария я предоставлю на рассмотрение суда несколько позже.

Джейк сидел, уставясь на носки своих ботинок и крепко сцепив ладони. Только не извиняться, только не объяснять!

Следующим свидетелем был длинный сутулый полицейский с интеллигентным лицом, который приходил арестовывать Гарри.

— И тогда, — забубнил сержант Хор, — я еще раз его спросил, действительно ли его зовут Гарри Штейн, а он ответил, что здесь вам не Германия и он не станет терпеть гестаповских штучек.

— Он отказался назвать вам свое имя?

— Он сказал, что у него есть приятели на Флит-стрит и что он знает, какова жестокость полиции. Собственно, произнес он следующее: «Отвали, казак! Только попробуй мне, подсунь какого-нибудь тухлого сена».

— Понятно. Дальше, пожалуйста.

— Дальше я опять спросил его, верно ли, что он Гарри Штейн, и знает ли он барышню по имени Ингрид, а он ответил, что это все еще свободная страна, несмотря на ракеты «поларис» и американские базы.

— Американские базы?

— У него на лацкане был пацифистский значок. Он меня пытался вообще за дверь выставить!

Когда клерк принес Гарри Штейну Новый Завет, чтобы тот на нем принес присягу, секретарь суда кашлянул и спросил тихим, вежливым голосом: