Всадник, скачущий впереди - страница 13
Давай двигай! Я на пустырь, ты к переезду.
Ф е д о р. К баракам поближе потянуло?
С т е п а н. Ох, потяну я тебя сейчас! Кто старший в наряде?
Ф е д о р. Ты.
С т е п а н. Все. Исполняй приказание!
Ф е д о р. Да ладно… Пошел я! (Уходит.)
Степан проследил за ним взглядом, поправил за плечом винтовку, направился в противоположную сторону. Луч прожектора проследил за его движением и остановился, когда Степан присел на возвышение-круг. Задумчиво вгляделся в зрительный зал и будто увидел там все, о чем рассказывает.
С т е п а н. Ранняя выпала осень… Вечера такие холодные, что трава на пустыре покрывается инеем. А похож он на крупную соль… Пустить бы сюда сейчас лошадь, она сначала слижет иней, удивится, что он не соленый, и примется с горя хрумкать ломкую, побуревшую уже траву. Белая такая лошадь с рыжей отметиной на лбу! Или вороная! Да нет, вороную в темноте не увидишь, лучше белая… Черт-те что в голову лезет! Придумываю всякое-разное вроде Глахи. С чего бы?.. А Глаха, наверно, дома сейчас. Это Федька угадал. Сидит у печки, с тетей Катей беседы разводит. А обо мне небось и не вспомнит! Нужен я ей!.. (Степан шумно вздохнул, встал, дернул плечом, поправляя винтовку, и ушел в темноту.)
Осветилась игровая площадка. На ней — Г л а ш а и Е к а т е р и н а И в а н о в н а.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Дожили… Жмых вместо хлеба выдают! Ну да ладно… Мы его перемелем и лепешки печь будем! А пока можно и так пожевать… Ты что куски прячешь? Ешь! Захочешь, еще дам.
Г л а ш а (не сразу). Это я для Степы.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. А-а!.. (Помолчав.) Любишь ты его, что ли?..
Г л а ш а (испуганно). Кого?
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Степана. Кого же еще?
Г л а ш а (после долгой паузы). Не знаю я ничего, тетя Катя… А только увижу его — и как весна на дворе!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Выходит, любишь… Ну, а он что, Степка-то?
Г л а ш а (вздохнув). Говорит, предрассудок.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Тебе говорит?
Г л а ш а. Нет… Про меня он не знает. Вообще говорит.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Вообще можно все, что душеньке угодно, говорить. Ишь чего выдумал: предрассудок! Выходит, у нас с Иваном Емельяновичем пятнадцатый год этот самый предрассудок тянется! Дурак он, твой Степка!
Г л а ш а. Нет, тетя Катя! Какой же он дурак? Гордый только очень.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (вдруг рассердилась). Ну и опять, выходит, дурак. Кому такая гордость нужна? Гордость-то, она, девонька, хороша, когда правда на твоей стороне, а без этого грош ей цена. Индюк тоже гордый!
Г л а ш а. Ну уж вы скажете, тетя Катя! Индюк! (И рассмеялась.)
Послышался приглушенный выстрел, за ним второй.
Что это? Неужели Степа? В патруле он!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (скрывая тревогу). Сразу уж и Степа! Стреляют и стреляют… Мало ли!
Ф е д о р (появляясь). Степана нет здесь?
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Не заходил. Кто стрелял?
Ф е д о р. Я… (С отчаянием.) Я, тетя Катя, человека убил.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Господи! Да ты что говоришь?
Ф е д о р. Совсем убил… Не дышит! (И всхлипнул.) Чего теперь со мной будет? В тюрьму, да?
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (почти кричит). Да погоди ты! Погоди! В тюрьму, в тюрьму… Толком сказать можешь?
Ф е д о р. Дак я говорю… (Опять всхлипнул.) Я ему кричу: «Стой!», а он бежит. Я опять кричу, а он все равно! Ну, я и пульнул, как по инструкции…
Г л а ш а. Пульнул, пульнул! Слышали, что пульнул. В кого стрелял-то?
Ф е д о р. Говорю же я… Мы со Степаном в патруль назначены… Ну, пошли… У переезда разошлись… Один я, значит, иду…
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Да не тяни ты, ради господа! Ушел, пришел…
Г л а ш а. Стрелял, тебя спрашивают, в кого? Свой он, чужой? С оружием был или нет?
Ф е д о р. Разве я знаю? Свой он, не свой… Не видел я его раньше… Я ему: «Гражданин, документы!» А он шасть от меня — и ходу! Ну, я и стрельнул… Упал он как-то неловко, будто ногу подвернул… Подхожу, а он… (Тоскливо.) Засудят меня теперь!
Г л а ш а. Разберутся! Стукнул и стукнул. Наверняка контра!
Ф е д о р (с надеждой). Вот и я думаю! Бежал ведь он…