Все, чего я никогда не хотела - страница 4

За Карло последовал Зак Перри. Улыбающийся и похожий на греческого бога он с энтузиазмом выпрыгнул из своего ярко-желтого «порше». Его золотистые волосы блестели под солнцем, словно нимб. По моему мнению, добродушный Зак был единственным в группе, кто хоть отдаленно напоминал человека. Музыкант и певец, он всегда улыбался — хотя, если бы я унаследовала миллиарды своей семьи, которая доминировала в области тяжелой промышленности, я бы тоже была счастлива.

Вдруг низкий шепот пронесся по толпе, и когда я подняла голову, чтобы посмотреть, отчего все так заволновались, то была шокирована, увидев девушку, выходящую из машины Зака. Она была потрясающе красивой и высокой, словно модель, у нее были густые светлые волнистые волосы, образующие каскад, изысканное лицо в форме сердечка с выразительными зелено-голубыми глазами, высокие скулы и нежно-розовые губы. Ее стройное идеальное тело было одето в светло-зеленый шелковый сарафан, а на ногах были босоножки с ремешками, стоимость которых наверняка превышала месячную плату за аренду квартиры.

Но после того, как я присмотрелась получше, я заметила ее поразительное сходство с Заком.

— Не может быть. Черт побери, не может быть. — Челюсть Венеции почти касалась земли.

— Кто это? — спросила я с любопытством. Наследники никогда прежде не появлялись с девушкой.

— Если не ошибаюсь, то никто иной, как Адриана Перри, сестра-близнец Зака.

Я моргнула.

— У него есть сестра-близнец?

— Да. — Венеция не отрывала взгляда от зрелища. — Они очень близки, но до восьмого класса она училась в школе-интернате в Швейцарии.

— Откуда ты все это знаешь?

Венеция лишь взглянула на меня.

— Хм, я живу ради сплетен, помнишь?

О. Точно.

Все опять замолчали, что означало лишь одно: свое лицо наконец собрался показать главный красавчик.

Роман Фьори. Единственный наследник крупнейшей компании в мире, которая охватывала транспорт, нефтепроизводство, телекоммуникации, текстиль и спортивные франшизы. Благодаря его атлетическим навыкам Романа называли вторым пришествием Майкла Джордана, Пеле и Джо Монтаны в одном лице и единственным образцом самого сексуального парня, когда-либо ходившего по этой земле.

С этим фактом были согласны абсолютно все девушки, в данный момент мочащиеся себе в трусики от возбуждения. Я, конечно, тоже не могла отрицать, что в нем присутствовал весь набор: густые волнистые черные волосы, кожа естественного золотистого оттенка, стройное мускулистое тело, точеные скулы и единственные в своем роде глаза фиолетового цвета с золотистыми крапинками, словно созданные для того, чтобы растапливать девичьи сердца.

К счастью, чтобы вывести меня из равновесия, требовалось нечто большее, чем просто сверхъестественно идеальная внешность. Насколько я могла судить, Роман Фьори являлся крупнейшим придурком на свете, к тому же высокомерным, как и вся его компания.

Небольшая группа неторопливо приближалась к школе. Роман, конечно, шел первым, по бокам шли Карло и Паркер, а замыкали цепочку Зак и Адриана.

Толпа на лестнице разошлась, как море перед Моисеем.

Выражение лица Романа, пока он поднимался по лестнице и шагал по коридору, оставалось бесстрастным.

Все подождали, когда Наследники и Адриана окажутся вне пределов слышимости, а потом загудели о внезапном появлении последней.

— Как считаешь, что-то случилось в школе-интернате?

— О, боже, не могу поверить, что она только что здесь прошла!

— Чувак, а она горяча!

Именно в этот момент наконец прозвенел звонок.

Я испустила вздох облегчения.

— Давай, идем в класс или опоздаем, — сказала я, потянув Венецию за собой.

— Да уж, я заставила тебя смотреть на самых сексуальных парней, а ты заставляешь меня идти писать эссе, — пробормотала она. — Ты ужасный друг.

Я ухмыльнулась.

— Однажды ты поблагодаришь меня. Вот увидишь.

* * *

Тррррррр!

Звонок означал конец третьего урока и начало ланча, но не успел он перестать звонить, как коридоры наполнились долговязыми голодными учениками, требующими в свой ежедневный рацион только изысканные суши и пирожные прямиком из Франции.

Да, в нашем Обеденном Центре — или ОЦ, как все его называли, — подавали именно это. Учитывая его политику, доход ОЦ превосходил доходы страны раз в десять.