Все, что блестит - страница 20
– Это мне?! – воскликнула я.
– Твой первый свадебный подарок. Наслаждайся.
– О Поль. Это уж слишком, – вскричала я и разразилась счастливыми слезами. Меня ждал великолепный дом с нашими слугами и прекрасной усадьбой, с нефтяными вышками вдали и моей новой студией. Может быть, мы бросали вызов судьбе, наивно пытаясь избежать предначертанного? Достаточно ли просто быть богатым, чтобы отогнать от наших дверей толпящиеся за ними призраки прошлого? Но в этот момент я чувствовала себя такой же счастливой, как он, и так же верила в будущее.
Может, я Алиса в Стране чудес? Может, так и должно было случиться: я чужая в мире богатых креолов Нового Орлеана, и все эти ужасные вещи произошли там, чтобы заставить меня вернуться в бухту, на свое место. Моль взял Перл на руки.
– Перенесу-ка я через порог не тебя, а Перл. В конце концов, ей быть принцессой…
Я заметила, что по ступенькам у входа рассыпан белый порошок. Поль тоже обратил на него внимание.
– Работа Летти, полагаю, – сказал он.
Большая, высокая дверь была открыта нашим дворецким, Джеймсом Хамблом. Ростом он был, по крайней мере, шесть футов и два дюйма, подтянутый мужчина с короткими вьющимися каштановыми волосами, смуглой кожей и яркими карими глазами. Он выглядел настоящим дворецким с безупречной осанкой, готовым немедленно выполнить любое наше поручение.
– Это – Джеймс, – представил Поль. – Джеймс, мадам Тейт.
– Добро пожаловать, мадам, – произнес он с легким кивком и поклоном. У него был густой голос с благородным французским акцентом.
– Благодарю, Джеймс.
Когда я вошла в зал, то увидела встречающую нас Холли Миксон, коренастую женщину с полными руками и плечами.
– А это – Холли, – сказал Поль. – Холли, мадам Тейт.
Она присела в реверансе.
– Здравствуй, Холли.
– Здрасьте, мэм, – ответила она.
– Где Летти? – спросил Поль.
– Она на кухне, мосье, готовит ужин. Она не любит, чтобы кто-нибудь из нас был там, когда она работает, – добавила Холли.
– Понятно, – произнес Поль, подмигивая мне. – Может быть, ты отнесешь Перл в детскую, Руби? А я тем временем съезжу к родителям и обо всем им сообщу. Мне кажется, так будет лучше. Если ты, конечно, не против.
– Да, Поль, – сказала я. Мысль об их ответной реакции сдавила мне грудь.
– Как только я вернусь, мы заберем твои вещи, хорошо?
– Да, – ответила я и взяла Перл на руки.
Он наклонился, быстро поцеловал меня в щеку и поспешно вышел.
– Ну, в таком случае, – произнесла я, поворачиваясь к Холли, – проводи меня в детскую, а потом посмотрим, что нужно сделать.
– Да, мэм, – сказала она.
Если бы я не жила в доме Дюма со всеми их слугами, я бы чувствовала себя неловко, имея горничную, дворецкого и повариху. Я была не из тех, кто любит изображать из себя гранд-даму, но коли уж Поль выстроил особняк, в нем нужно было вести хозяйство. Теперь мне уже ничего не оставалось, кроме как занять свое место и стать хозяйкой Кипарисовой рощи.
Летти действительно напомнила мне Нину Джексон. На ней был такой же платок, завязанный семью узлами, с торчащими концами, но она была гораздо выше и худее, удивительно худой для поварихи, с длинными руками со вздутыми венами под шоколадной кожей. Лицо было узкое, с изящным ртом и тонким носом. Она сказала мне, что глаза у нее слишком близко посажены, потому что в тот день, когда ее мать забеременела, ее напугала гремучая змея. Я заметила, что на шее она носит сгусток камфары, чтобы отгонять микробы, как мне было известно.
Летти, учившаяся у образованных шеф-поваров, оказалась профессиональной поварихой. Это доказали уже первые блюда, которые она приготовила для нас. На закуску у нее были устрицы «бьенвиль», затем последовал черепаший суп. На горячее – филе «de boeuf» с шампиньонами, желтым кабачком и зеленым горошком, а на десерт – апельсиновое крем-брюле.
– Я заметила, что ты посыпала белым порошком ступеньки у входа, – сказала я ей, когда нас представили и мы немного поговорили.
Ее маленькие глазки сузились еще больше.
– Не стала бы я работать в доме, не сделав этого, – твердо ответила она.
– Да я не против, Летти. Моя бабушка Кэтрин была знахаркой, – добавила я, и она засветилась от удовольствия.