Всё, что имели... - страница 19

— Ваше назначение, Александр Степанович, я считаю правильным. Вы знаете людей завода, а люди знают вас.

— Спасибо, Алевтина Григорьевна, от всей души благодарю за ваши добрые слова, — искренне отвечал Кузьмин и совсем некстати вспомнил сказанное Рудаковым о том, что не торопился бы он с назначением его, Александра Степановича, на директорский пост.

— С вами вопрос ясен. А кто в парткоме заменит вас? — продолжала она.

— Мы думали над этим и решили рекомендовать начальника инструментального цеха Леонтьева. Надеемся на поддержку горкома, — ответил Кузьмин.

— Вам, конечно, виднее. У меня лично возражений нет, надеюсь, что и члены бюро будут согласны с вашей кандидатурой, — официально сказала она.

— Начальником инструментального цеха решили назначить Ладченко. Грамотный, толковый инженер, давно работает на заводе, — продолжал Кузьмин.

— Вам виднее, вам, как говорится, и карты в руки. Ладченко я знаю мало. Видела, здоровалась и только. Верю, что кадровая перестановка вами хорошо обдумана, — откровенно сказала она.

На столе зажглась лампочка.

Извинившись, Мартынюк взяла трубку. Звонили из недалекого райцентра. В трубке слышался бойкий, с чуть заметной картавинкой, голос тамошнего секретаря райкома:

— Рад приветствовать, соседушка дорогая! К тебе выехал Иван Лукич. Вынуждены были отправить на попутном товарняке…

— Секретаря обкома на товарняке? — с возмущением воскликнула она.

— Посмотрим, на чем ты отправлять будешь… Или снежные заносы обошли тебя стороной? Жди, через полчасика высокий гость примчится.

Положив трубку, Мартынюк взглянула на Кузьмина.

— Приезжает Портнов. Думаю, что он поинтересуется положением дел на вашем заводе. Возможно, для этого и едет, — предположила она.

— Ясно. Буду на месте, — четко сказал Кузьмин и заторопился к выходу.

Она тут же позвонила домой, выслушала очередные попреки бабы Клавы: обед готов, а хозяйки нет и нет…

— Скоро приду и не одна. Гость у нас будет, — предупредила Алевтина Григорьевна и, одевшись, пошла на станцию.

На улице ее окликнули:

— Алевтина Григорьевна, а я к вам!

— Здравствуйте, Анна Яковлевна. Чем расстроены? — не сбавляя шага, поинтересовалась она.

Идя бок о бок, заведующая детским садом скороговоркой жаловалась:

— Дети могут остаться без ужина. Да не могу же я кормить их мороженым картофелем! Завхозу моему сказали на базе: бери, что дают, иначе никакой картошки не получишь. Я сама пошла на базу. Есть там хороший картофель, а мне говорят — это для госпиталя… Я понимаю: раненые, для них питание — второе лекарство… А для детей? Когда я пригрозила, что буду жаловаться в горком, на смех меня подняли, сказали, что горкомовские товарищи сами довольствуются мерзлой картошкой… Как же быть, Алевтина Григорьевна?

— Ваши претензии справедливы. Посылайте за хорошим картофелем.

— Вот спасибо. Я так и скажу на базе, что вы приказали.

— Ладно, так и говорите, — согласилась Мартынюк и наедине стала думать: ей-то самой некуда и не к кому идти с жалобами на то, что какая-то часть картофеля заморожена. И спросить не с кого за такое безобразие! С товарищей, которые непосредственно занимались овощами, отвечали за хранение, какой же теперь спрос, если они на фронте… А вот с нее спросить есть кому. Тот же Иван Лукич вправе сказать: куда смотрела, почему допустила… И не может она кивнуть на ранние морозы и даже на тех женщин, которые заменили и заведующего овощной базой, и работников из горторга.

Едва только Алевтина Григорьевна подошла к неказистому деревянному вокзальцу, как увидела вырвавшийся из недалекого тоннеля товарный поезд. Вскоре мимо нее проскочил окутанный снежной пылью и дымом паровоз, потом проползли заиндевелые вагоны. Остановясь на какую-то секунду, паровоз, хрипловато и прощально прогудев, двинулся дальше.

Когда снежная пыль над путями рассеялась, Алевтина Григорьевна увидела Ивана Лукича, приехавшего почему-то без постоянного спутника — своего помощника. В добротном полушубке с поднятым воротником и валенках он шел, по-школьнически размахивая портфелем. Она поспешила навстречу.

— Ну, здравствуй, Алевтина! Подзаморозил я тебя… Могла бы и не встречать, — с виноватыми нотками в голосе сказал он.