Все и ничто - страница 2

Анн Конлон. Миртл Бич, Южная Калифорния

17 октября 1998 года

Бог есть Любовь. И Любовь должна любить. И чтобы любить должен быть Возлюбленный. Но поскольку Бог — это Существование бесконечное и вечное, то Ему некого любить, кроме самого Себя. И чтобы любить Себя, Он должен представить Себя как Возлюбленного, которого Он, как Влюбленный, любит.

Возлюбленный и Влюбленный подразумевает разделение. А разделение создает стремление и тоску, а стремление и тоска порождают поиск. И чем шире и интенсивнее поиск, тем продолжительнее разделение и тем ужаснее тоска.

Когда тоска наиболее сильна, разделение завершено и цель разделения, заключающаяся в том, чтобы Любовь могла пережить себя как Влюбленного и Возлюбленного, — достигнута, за этим следует воссоединение. И когда союз достигнут, Влюбленный знает, что он сам все время был Возлюбленным, которого он любил и с которым желал союза, и что все невозможные ситуации, которые он преодолел, были препятствиями, которые он сам поместил на пути к себе.

Достичь союза столь невероятно сложно, потому что невозможно стать тем, чем вы уже являетесь! Союз — это ничто иное, как познание себя как Единственного.

Суфийские Мастера-поэты часто сравнивают любовь с вином. Вино — это наиболее подходящая фигура для любви, поскольку оба они опьяняют. Но если вино вызывает само-забывание, то любовь ведет к Само-реализации.

Поведение пьяницы и поведение влюбленного похожи: каждый пренебрегает принятыми стандартами поведения, и каждый безразличен ко мнению всего мира. Но миры различия лежат между действиями и целями этих двоих: один ведет к подземному мраку и отрицанию, другой дает крылья душе для ее полета к свободе.

Опьянение пьяницы начинается со стакана вина, которое приподнимает его дух, ослабляет его привязанности и дает ему новый взгляд на жизнь, обещающий забвение его повседневных забот. Он переходит от одного стакана к двум, к бутылке, от общения к изоляции, от забывчивости к забвению — забвению, которое в Реальности является Изначальным Состоянием Бога, но которое в пьянице является пустым оцепенением, — и он засыпает в кровати или в сточной канаве. И он просыпается на рассвете тщетности объектом отвращения и насмешек для всего мира.

Опьянение влюбленного начинается с капли любви Бога, которая заставляет его забыть весь мир. Чем больше он пьет, тем ближе приближается к своему Возлюбленному и тем менее стоящим любви Возлюбленного чувствует себя, и он стремится принести в жертву свою жизнь у стоп Возлюбленного. Он тоже не знает, спит ли он в кровати или в сточной канаве, и становится объектом насмешек всего мира, но он покоится в блаженстве, и Возлюбленный Бог заботится о его теле, и ни стихии, ни болезнь не могут прикоснуться к нему.

Один из множества таких влюбленных видит Бога лицом к лицу. Его тоска становится бесконечной, он подобен рыбе, выброшенной на берег, скачущей и извивающейся, чтобы вернуться в океан. Он видит Бога везде и во всем, но он не может найти врата воссоединения. Вино, выпитое им, превращается в Огонь, в котором он непрерывно горит в блаженной агонии. И Огонь в конце концов становится Океаном Бесконечного Сознания, в котором он тонет.

Когда приходит страсть, появляется любовь, и из любви появляются стремление и тоска. В любви никогда не бывает удовлетворения, и тоска возрастает до тех пор, пока не становится агонией, которая прекращается только в Союзе. Ничто, кроме союза с Возлюбленным, не может удовлетворить влюбленного.

Путь Любви — это непрерывное жертвование, и в жертву приносятся мысли влюбленного о «я», когда же приходит наконец время, влюбленный говорит: «О Возлюбленный! Стану ли я когда-нибудь единым с тобой и так потеряю себя навеки? Но пусть это будет, только если такова твоя Воля». Это этап любви, освещенный покорностью.

Теперь влюбленный непрерывно видит великолепие Воли Возлюбленного, и созерцая ее, даже не думает о союзе. Он охотно подчиняет все свое существо Возлюбленному, и у него не остается ни единой мысли о себе. Это этап, когда любовь озарена подчинением.