Все самое важное для жизни я узнал в детском саду - страница 2

И я понял, что почти все необходимое для полной смысла жизни я уже знаю. Знаю! Что все это не так уж сложно и давным-давно мне известно. А вот как придерживаться этих правил — другое дело, верно? Итак, мое Кредо:

ВСЁ САМОЕ ВАЖНОЕ ДЛЯ ЖИЗНИ Я УЗНАЛ В ДЕТСКОМ САДУ — как жить, как поступать, каким быть. Мудрость лежит не на вершине школьных знаний, а у подножия кулича в детсадовской песочнице. Вот что я узнал:

Делись всем, что имеешь.

Играй честно.

Никого не бей.

Что взял, клади на место.

Намусорил — убери за собой.

Не бери чужого.

Извинись, если кого-нибудь обидел.

Мой руки перед едой.

Спускай за собой воду в туалете.

Теплые булочки и холодное молоко полезны.

Живи размеренно — каждый день познай что-нибудь новое, поразмышляй, порисуй, попой, потанцуй, поиграй и потрудись.

После обеда ложись соснуть.

Когда выходишь на дорогу, следи за машинами, не отставай от спутников и держись с ними за руки.

Помни о чудесах. Не забывай о маленьком семечке, которое посадил в пластмассовую плошку: корни ушли вниз, а стебелек потянулся вверх, и ведь никто не знает, как это происходит и почему, но то же самое происходит со всеми нами.

Золотые рыбки, хомяки, белые мыши и даже маленькое семечко — все когда-нибудь умрут. И мы тоже.

А еще не забывай детские книжки и первое слово, которое узнал, — самое главное слово: СМОТРИ.

Обо всем важном, что нужно знать для жизни, говорится в этом Кредо — о Золотом Правиле ¹ (¹Заключается в том, что с другими надо поступать так, как хочешь, чтобы поступали с тобой — прим. перев.), о любви, о простейшей гигиене, об экологии, о политике, о равенстве, о здоровом и разумном образе жизни.

Можно взять любой из этих принципов, переиначить его на «умный», «взрослый» лад и проверить его в семейной жизни, в работе, в государственных делах или в своем личном мире — и он будет все так же истинен, ясен и непреложен. Подумайте только, насколько лучше стал бы мир, если бы все люди на всей Земле каждый день, часа в три, пили молоко с булочками, а затем, укрывшись одеялом, ложились соснуть. Или если бы все правительства взяли себе за правило класть на место то, что взяли, и убирать за собой, если намусорили.

И каждому из нас, в любом возрасте, лучше всего не отставать от спутников и держаться за руки, когда выходим на дорогу.

В нашей семье за стирку отвечаю я, и мне эта работа по душе. Она вселяет чувство исполненного долга. И еще, так сказать, сопричастности с жизнью остальных домочадцев. А еще — возможность побыть одному, без этих самых домочадцев, что тоже иногда неплохо.

Мне нравится перебирать белье — светлые вещи, темные, цветные. Мне нравится настраивать ручки и рычаги — горячая вода, холодная вода, полоскание, время, нагревание. Все это для меня просто и понятно, я решительно и умело выбираю нужное. Новая стереосистема до сих пор загадка для меня, а вот стиральными машинами и сушилками я пользоваться уже научился. Как только слышится звонок — можно вынимать теплое, мягкое белье, нести его в столовую, сортировать на столе и складывать в аккуратные стопки. Мне ужасно нравится, когда белье сильно наэлектризуется — можно всего себя обвешать носками, они прилипают и не спадают. (Однажды жена застала меня за этим занятием и ТАК на меня посмотрела! Но ведь нельзя же всегда и всем объяснять все, что делаешь…)

Когда стирка закончена, у меня есть чувство исполненного долга. Дело сделано хорошо. Со стиркой я справляюсь неплохо. Хотя бы это умею. Вы не поверите, но в стирке я вижу космическую сторону. Вода, земля, огонь — противоположности мокрого и сухого, горячего и холодного, грязного и чистого. Великие круговороты, снова и снова — начало и конец — альфа и омега, аминь. Я соприкасаюсь с ЧЕМ-ТО ВЕЛИКИМ. И на миг, всего на миг, жизнь чиста и имеет смысл. А потом — все заново…

На прошлой неделе наша стиральная машина сломалась. Я, наверное, слишком много полотенец в нее заложил, и в режиме вращения барабана все они комом сбились на одну сторону. Машина, сильно кренясь, исполнила какой-то жуткий танец в стиле «прыг-скок» и взорвалась. Мне сначала показалось, что она решила наброситься на меня. Только что она жила, вся содрогаясь, а уже в следующий момент передо мной стоял холодный белый ящик, полный недопереваренных полотенец, с пеной у рта — я, видимо, и мыла слишком много эаложил. Через пять минут испустила дух и сушилка. Словно пожилая чета в доме престарелых: они до того тесно переплелись судьбами, что даже умирают почти одновременно.