Все страхи ночи - страница 10
Это ему помогло увидеть в стороне, куда он шёл, сильный, но далекий свет. Он приближался достаточно быстро, чтобы Журналист успел сообразить, что это автомобиль. «Наконец-то», – подумал он. – «Уберусь отсюда поскорее. Может, по пути подберем Алену и бармена, если водитель рискнет заехать в Коньково. Вряд ли рискнет, да и вряд ли остановится, чтобы подобрать меня». Странный тип в грязном белом комбинезоне, с перемотанной порезанной рукой посреди ночи, на въезде в город, явно вызовет подозрения. Но сейчас он даже был готов прыгнуть на капот машины, лишь бы убраться из этого места.
Спустя полминуты, очертания автомобиля прорисовывались более чётко. Это уже был грузовик, судя по высоте фар от земли. «Дальнобойщики», – подумал Журналист. – «Так даже легче. Они достаточно сочувственно относятся к путникам. Могут подбросить до ближайшего населенного пункта, если попутчик не будет давать уснуть разговорами». Шансы на спасение увеличивались.
Журналист пошёл навстречу огням, заняв середину дороги. Он собрался попеременно включать и выключать фонарик, создавая привлекающее мигание, но остановился. Он увидел силуэт приближающегося грузовика полностью. Это означало, что его подсвечивает сзади идущий транспорт.
«Автоколонна», – подумал Журналист. – «Это что-то меняет?» Он по-прежнему хочет покинуть эту местность и как можно скорее. Однако последняя встреча с грузовиками стоила ему здоровья, и чуть не лишила жизни. «А если это – подмога?» – рассуждал он. – «Получили какой-нибудь сигнал бедствия и едут спасать предыдущую группу?»
Сомнения все больше одолевали Журналиста. Колонна приближалась. Возможно, его еще не заметили, но фигура в белом комбинезоне более заметна. Можно было привлечь ненужное внимание. Времени размышлять оставались секунды.
«К черту!» – пронеслась мысль у Журналиста. Он пригнулся и быстро перескочил в сторону обочины. От рывка заныло в ноге, но он заставил себя двигаться как можно быстрее.
Журналист нырнул за кусты, и в спешке стал пробираться к ближайшей, в начинающемся лесном массиве, сосне. Обогнув её, он тут же припал к земле, так, чтобы его не было видно. Он стал ждать. Было уже все равно, на постоянное ощущение наблюдения за ним. Лучше, когда просто смотрят, а не гоняться. Если в машинах был враг, ещё вооруженный, то у Журналиста будет мало шансов на спасение. Бежать он не сможет, прятаться долго тоже. Оставалось надеяться только на судьбу.
Гул машин нарастал. Свет от фар становился все ярче. Журналист увидел первый грузовик. Сзади идущая машина подсветила его боковой борт. Никаких надписей и логотипов Журналист не увидел. «Неужели я просто перетрусил и упустил свой шанс на спасение?» – пронеслось у него в голове. Лёжа на холодном мху, он продолжал наблюдать за проезжающей автоколонной. Он насчитал шесть грузовиков. Все без опознавательных знаков. Никаких ассоциаций по содержимому фургонов не было.
«Дурак», – подумал Журналист. – «Нужно было остаться на дороге и остановить их. Меня бы подобрали и увезли в безопасное место. Но что если колонна движется в Коньково? Будь это обычные дальнобойщики, а никакая не подмога тем бойцам в комбинезонах, то они точно едут навстречу опасности. А если и бойцы, то им все равно могла понадобиться помощь, рассказать что их ждёт». От этих мыслей Журналисту стало стыдно. Грустно и стыдно. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным. Даже при освобождении себя от той твари, в кафе, он обладал большей решительностью, чем сейчас.
Лёжа на земле, ему становилось холодно. Осенняя погода заставила кожу покрыться мурашками. Журналист встал, отряхнулся и побрел обратно к дороге, снова решать, куда идти. Чувства постоянного наблюдения он на себе больше не ощущал. Запах озона тоже пропал. Журналист начинал неосознанно видеть в этом какую-то взаимосвязь, но не мог логически объяснить самому себе её появление. «Может быть, её и не было», – подумал он. – «Может быть, это все от страха. Ещё утомления, боли. И голода». Журналист понял, что не ел с утра, пока был без сознания.
Он вышел на дорогу. Подсвечивая фонариком в обе стороны трассы, он прикидывал, как ему поступить.