Все за Куина - страница 11
Они остановились достаточно далеко от двери, так что их, вероятно, не подслушает никто снаружи. Но, Морган все равно говорила тише.
— Ты хочешь сказать, что думал — я не захочу притворяться, что у нас связь, потому что …
— Потому что я был идиотом и бросил тебя дважды, — закончил он, глядя на нее прямо.
Он вел себя обезоруживающе, но, тем не менее, Морган не чувствовала умиротворения. Она мягко вывернулась из его хватки и повернулась, чтобы стать лицом к нему, не обращая внимания на бесценную картину, висевшую на стене рядом с ними.
— Угу. Значит, ты полагал, что увлечешь меня и начнешь ухаживать, чтобы убедить любого наблюдателя, что влюбился в меня? Чтобы у тебя появилась причина ошиваться в музее?
Куин колебался, рассматривая ее блестящими зелеными глазами. Тогда он вздохнул.
— Что-то в этом роде. Но, я клянусь, мои мотивы не были совершенно эгоистичными.
— Ах, нет?
Он снова заколебался и тихо выругался.
— Ну да, эгоистичные, но не так, как ты думаешь.
— Тогда объясни мне, — попросила она.
Вдруг улыбнувшись, он сказал иронично:
— Я, должно быть, не в своем уме. Моргана, правда состоит в том, что я не могу держаться от тебя подальше. Я уверен, ты заметила это. Хотя моя лучшая половина говорит мне, что я не имею никакого права связываться с тобой, я, кажется, не могу послушать ее. Я продолжаю возвращаться, находя оправдания, даже паршивые, только чтобы быть с тобой.
Морган хотела верить ему, но не желала уступать так легко.
— Правда, Алекс? Может быть. Но я уверена, ты извинишь меня, если я подожду с суждением по этому поводу. Потому что помню, как ты однажды сказал мне, что я разумно полагаю, что тебе нельзя доверять. Я не понимаю, что изменилось с тех пор.
— Тогда я был в маске, — сказал он, — Но не сейчас.
У Морган было странное чувство, что он имел в виду не только свою черную лыжную маску, но и что-то еще, то, что было гораздо труднее определить. Как будто он чувствовал свою уязвимость в ее присутствии. Он вел себя неосторожно. Она изучала его лицо, ища что-нибудь, говорящее ей, что она может доверять ему.
Она с первой встречи запомнила его лицо: худощавое и красивое, с высокими скулами и сильной челюстью. Его глаза были поразительными, редкого бледного оттенка зеленого, обрамленные смехотворно длинными ресницами, очень яркие и выразительные. Брови, немножко с наклоном, и рот, изгибающийся с юмором и чувственностью.
Если бы он был угрюмым или саркастичным, может быть, то ей легче было поверить худшему о нем. Но он был вежливым и благородным, и даже его голос прекрасен. И как женщина должна разобраться?
— Чтоб тебя черти взяли, — пробормотала она.
Его лицо смягчилось.
— Это единственная причина, по которой я продолжал сбегать от тебя, веришь ты этому или нет. Ты не доверяешь мне, а без доверия между любовниками их отношения всегда заканчивается сожалениями. О, ты увлечена, мы оба увлечены. И для некоторых женщин этого было бы достаточно. Но не для тебя. Я знал, что ночью ты следовала за бандой воров в заброшенный дом, чтобы помочь мне.
Она помнила, как в первый раз она увидела его лицо. Той ночью он сказал, что считает, что она разобьет его сердце.
— Я хочу доверять тебе, — медленно проговорила она. — Но каждый раз, когда я думаю, что могу, случается что-то, что заставляет меня сомневаться.
— Это ведь не потому, что я Куин, и мы оба это знаем. Это что-то другое. Что-то более глубинное, основополагающее.
Она тихо кивнула. Хотя она еще не достигла согласия со своими чувствами об этой его стороне, ее не это сейчас беспокоило.
Это вопрос о доверии не к вору, а к мужчине.
Он пожал плечами.
— И что я должен делать — перед каждым замечанием говорить, что это правда? Я не могу сделать даже этого, Моргана. Я лишь притворяюсь, я проживаю роль, играю роль. И иногда я должен лгать всем.
— Тогда, что я должна делать? Ты фактически говоришь мне, что лгал мне и будешь лгать. Как я узнаю что то, что ты говоришь сейчас — правда?
— Никак, — мягко сказал он.
Морган начала отворачиваться, но Куин поймал ее за руку и удержал на месте, не сильно, но твердо.
— Мне жаль, что нет ничего, что я мог бы еще сказать. Я знаю, это нечестно — я прошу, чтобы ты попробовала довериться мне, когда я не дал тебе никаких причин. Кроме одной.