Всеединство - страница 10

Это и есть индивидуальная душа, имеющая, как и всё сущее, две, выше указанные, формы бытия (свет-мысль, дух и масса-плоть) и связывающая их воедино.

В этой крохе сам Бог, но осознание этого Он даёт ей по крохам.

Присовокупите к сказанному законы сохранения, и вы утвердитесь в своём бессмертии, поймёте закон кармы, увидите свет в себе, узрите Бога в себе и себя в Нём. Суета покинет вас, вы начнёте учиться жить не спеша по разумению и по совести.

Человек может быть счастлив даже в аду мракобесия, если ощутил дыхание вселенской ЛЮБВИ, ибо счастье заключается в осознании своего бессмертия и смысла жизни вечной во взаимной любви со всем сущим и во взаимослужении с ним, а к чувствующим дыхание смерти, как конца своего, счастье и любовь, если и приходят, то только в гости, на время.

Чудно и горько смотреть по телеящику истории, в которых вооружённые грабители мучают свои богатенькие жертвы, прижигая им утюжком животы и вспарывая их ножичком, а те и перед лицом смерти не раскрывают тайных мест своих кубышек, в которых, как правило, припрятано наворованное добро.

Хоть присваивай звание Героя мамоны несчастным жертвам.

И только тот, кто стал на путь искреннего покаяния и праведной жизни, не задумываясь, отдаст заблудшей душе грабителя последнее из заработанного честным трудом, отдаст не из страха перед ним, но из любви к нему, дабы отвести его от большего греха, греха убийства, дабы в раскаянии, если будет такое, слёзы его были менее горьки.

– Что для тебя есть счастье?

– Счастье – это разумение того, что я в Боге, а Бог во мне и ощущение этого сердцем своим.

Никто не в силах порвать духовную струну, связывающую нас, кроме меня самого, что рождает в сердце чувство огромной ответственности за дела, поступки и, даже, мысли свои. Из страха по неразумию своему принести в мир Его и кроху зла я молю Господа еженощно сохранить себя в воле Его, ибо нравственная узда Всевышнего сладка мне.

– Как и чем ты чувствуешь присутствие Бога?

– Сердце – посредник и чуткий прибор мой. Оно сладко болит, щемит, когда я говорю с Отцом своим небесным. Значит, Он меня слышит. Бывает, глухо молчит и, даже, холодит. Это знак Его недовольства, знак того, что я что-то накосячил. Все дела и мысли свои за день я раскладываю по полочкам своей памяти, как детали разобранной машины, и нахожу свой духовный изъян. Лик совести покрывается краской стыда, и сердце вновь отзывается долгожданной, сладкой, щемящей болью. Раз в жизни пережил я и неописуемые ощущения от голоса Его, голоса Откровения. Терпеливо жду я повтора этого трепетно-благостного состояния, не смея просить об этом. Даже безмолвно чувственная связь – это бесценная награда Господа преданному сердцу, несравнимая ни с чем благодать.

– Что хочешь ты от жизни земной?

– Чем она меня может облагодетельствовать, жизнь земная: деньгами, признанием, славой…? Так этого мне не надо, ибо это пыль по сравнению с тем, что имею. Мне противна жизнь в этом лживом, алчном, полном Зла мире, но только в минуты душевной слабости прошу я Господа забрать меня отсюда. Тут же прошу прощения за слабость Духа, смеюсь с издёвкой над собой, слабаком, и лопатой, граблями, топором и… пером обустраиваю семейный кусочек земли и сею данные мне Богом семена Абсолютной Истины в восприимчивые к Добру души. Тяжесть креста своего от ласкового прикосновения руки Господней к сердцу моему уходит, взор, устремленный в будущее, видит Землю цветущей и счастливой, пыль под ногами пути моего становится ласковой, а сам путь уходит в сотворческую с Богом временную бесконечность.

– Что хочешь ты сказать людям?

– Люди, ищите путь к Отцу своему небесному, всегда помните и думайте о Нём, искренне любите Его, преданно служите Ему в жизни сей любовью друг к другу и никакие напасти не коснутся души вашей, ибо всё в воле Его, а вы под рукой Его.

Ничего не хочу в жизни более того, как видеть вокруг себя светящиеся счастьем глаза.

Счастья вам, настоящего большого счастья!

Мысль всегда личностна, но, чтобы быть реальностью жизни, она должна стать социальной.