Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 4 - страница 6

Подняв голову, Мэдисон уже не оглядывался, а смотрел прямо вверх, и увидел. Оно выскользнуло из ледяного неба, как средоточие всего нечеловеческого ужаса. Оно было чёрным, бесконечно древним, сморщенным и горбатым, словно какая-то огромная летающая обезьяна. Окружавшее его переливающееся сияние и неподвижные пылающие глаза были неизвестного на земле цвета. По мере того, как оно росло, приближаясь к холму, его придатки, напоминавшие щупальца с похожими на ножи когтями вытягивались. Мэдисон, буквально обезумев от страха, стал бормотать:

— Хастур! Великий Хастур! Смилуйся! Смилуйся!

Очень скоро его речь потеряла всякую связность, он нёс полную бессмыслицу. Пожиратель пришедший издалека неумолимо скользнул вниз, его щупальца коснулись головы жертвы, и похожие на ножи когти принялись за работу. Мэдисон издал единственный вскрик, вырвавшийся из его горла длинным пронзительным воплем агонии и отчаяния. Он разнёсся по пустынным холмам, словно ужасный человеческий набат, разбудивший жителей Гранбери в их постелях. Теперь ужасный захватчик из тех чуждых пропастей космоса, которые ни одна другая сущность не может преодолеть, поднялся с холма и скользнул обратно в холодные области предельной ночи.

Когда, примерно неделю спустя, поисковая группа нашла тело Мэдисона, то сперва предположили, что он замёрз насмерть. Но потом все увидели отверстия в его черепе. Врачи, проводившие вскрытие, говорили неохотно, но, по слухам, череп выглядел так, будто его пронзила сотня стальных свёрл. И, когда они спилили верхнюю часть черепа, под ним не оказалось мозга. Все его части были словно высосаны из головы.

Это была «ве», латинская буква «V».

Два ряда пурпурных буков по сторонам дороги сходились на горизонте, вырисовывая на сумеречном небе эту гигантскую букву.

Несколько бледных звездочек прокололи небосвод в самой вершине острого угла.

Именно в этот момент меня охватило своеобразное чувство дурноты, ничем не оправданный страх, заставивший нажать на акселератор автомобиля.

Буква «V» продолжала свое величественное заглавное шествие.

Кто скажет мне, почему я, находясь в полном одиночестве, на бесконечной дороге среди болот и пустошей, поросших утесниками и папоротниками, почему я вдруг начал вспоминать слова, начинающиеся на «ве», и произносить их во весь голос?

— Вагранка… Воронка… Валет… Вампир…

— Вот именно! — пронзительно закричал кто-то рядом со мной.

Я затормозил так резко, что чуть не перевернулся. На тенистой обочине дороги находилось странное создание: мне сразу бросился в глаза длинный сюртук, над которым возвышался цилиндр неизвестной модели; лицо почти полностью закрывали огромные темные очки.

— Это именно то слово, которое я пытался вспомнить. Не думаете ли вы, что…

Только теперь я разглядел желтое морщинистое лицо и пару глаз, в которых светился недюжинный ум.

— Извините, — продолжал чудак. — Я профессор Паукеншлагер. Следовательно, вы согласны со мной: это…

Внезапно профессор отскочил назад на несколько шагов, и его небольшую физиономию, похожую на зимнее яблоко, исказила комическая гримаса крайнего удивления и гнева.

— Или вы действительно ничего не знаете о моей работе, — завопил он, — или вы шпионите за мной, и тогда вы просто каналья!

— Добрый вечер, господин профессор, — сказал я — Вы явно свихнулись. Итак, добрый вечер и прощайте!

Я протянул руку к стартеру.

— Нет, вы просто так не уедете!

Голос профессора прозвучал резко и властно. Одновременно я увидел — со вполне понятным испугом — направленный мне прямо в грудь большой автоматический пистолет.

— Я стреляю достаточно метко, — с издевкой заявил странный тип. — При первом же движении, которое мне не понравится, я убью вас, господин посланец доктора Тоттони.

— Доктора Тоттони? — воскликнул я с искренним удивлением. — Но я не знаю такого.

— Ладно, ладно… Тогда объясните, что вы делаете здесь, на этой пустынной дороге, по которой давно никто не ездит, и почему вы прокричали такие мерзкие, хотя и правильные слова?