Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах - страница 15

Сын спартанского царя-военачальника Архидама Агесилай был небольшого роста, как и его мать. Спартанские эфоры даже наложили на Архидама штраф: «Ибо, — сказали они, — будет рожать нам не царей, а царьков». Между тем, низкорослый, хромоногий и неказистый собой Агесилай, избранный, как и отец, царем, достойно послужил родине.

Агесилай слыл большим хитрецом. «Обмануть врагов, — говорил он, — всегда справедливо, да вдобавок еще и приятно».

Из захваченных пленников он отбирал знатных и влиятельных лиц и отпускал их беспрепятственно домой, дабы возбудить к ним на родине подозрения и посеять раздоры.

— Что лучше — храбрость или справедливость? — спросили как-то Агесилая.

— Будь в нас справедливость, — отвечал он, — зачем была бы нам нужна храбрость?

В 396 г. до н. э. Агесилай во главе спартанского флота двинулся к берегам Малой Азии. Он решил упредить персов, говоря, что лучше сражаться в Азии, чем в Европе. Столкнувшись впервые с «варварами», спартанцы побаивались их. Агесилай велел раздеть захваченных в плен персидских всадников и показал своим воинам их слабые и изнеженные тела: «Вот с чем мы воюем!» Затем указал на драгоценности, захваченные у пленников, и добавил: «И вот за что мы воюем!»

Персидский царь Артаксеркс нашел способ противодействия вторжению спартанского царя Агесилая: подкупом в 30 тыс. золотых монет он поощрил Афины и Фивы начать войну против Спарты в самой Греции. Возвращаясь с войском домой, Агесилай шутил, что персидский царь изгоняет его из Азии с помощью 30 тыс. стрелков: он имел в виду персидские монеты, чеканившиеся тогда с изображением всадника с луком.

В Коринфской войне (395–387 гг. до н. э.) против Афинского союза Спарта также имела союзников из числа других греческих городов. Они составляли большинство в войске Агесилая. Однажды военачальники союзников возгордились этим. Тогда Агесилай вывел войско в поле и устроил перекличку. «Встаньте, плотники!» — и те поднялись. «Встаньте, горшечники!» — и те тоже встали. «Встаньте, кузнецы!». Так продолжалось до тех пор, пока на месте не остались одни соотечественники Агесилая, лакедемоняне. Только они были профессиональными воинами, которым по законам Спарты запрещалось заниматься любым другим делом, кроме войны.

В очередной междоусобной войне — Беотийской — главным военным соперником Спарты стали Фивы. При Левктрах спартанская армия Клеомброта потерпела сокрушительное поражение от войск фиванского полководца Эпаминонда. Лакедемоняне, дрогнувшие при Левктрах и бежавшие с поля боя, по законам Спарты должны были подвергнуться лишению всех прав. Понимая, что тогда город останется без защиты, спартанский царь Агесилай принял такое решение: «Блюсти закон, начиная с завтрашнего дня». Позорный день был забыт.

Престарелого Агесилая спартанцы уговорили вновь стать главнокомандующим. Но очередное сражение с фиванцами было неудачным, сам Агесилай получил ранение. Один из спартанских эфоров сказал ему: «Это рана тебе и Спарте — в благодарность за то, что мы научили фиванцев драться. Ведь еще Ликург запрещал много раз воевать с одним и тем же противником».

Спарта гордилась тем, что ее жители никогда не видели вблизи города дыма вражеского огня. И вот фиванское войско Эпаминонда вплотную приблизилось к городу. Царь Агесилай с городской стены долго смотрел на грозного фиванского полководца, провожая его взглядом, а потом произнес: «Какой беспокойный человек!»

Агесилаю удалось отстоять город, а затем с помощью Афин благополучно завершить войну.

Выдающийся древнегреческий полководец Эпаминонд происходил из фамилии фиванских царей и благодаря образованию, учебе у философов школы Платона быстро выдвинулся среди сограждан. Некий Спинтор из Тарента говорил: «Я никогда не видел человека, который бы знал столь много, но говорил так мало».