Всему свое время - страница 25

стр.

Лика уговаривала себя, что большего счастья ей и не надо, и не может быть больше, и даже подумать страшно, что может быть больше. А «больше» — означало для нее, что и он ее… полюбит. Только и самой себе Лика не могла бы сказать: «Я хочу, чтобы и он меня полюбил. Любил». Это казалось ей абсурдом. Она была уверена, что таких чувств не вызовет у него никогда, слишком уж хорош он был в ее глазах и обитал на каких-то запредельных высотах. Он был для нее сказкой, мечтой, полубогом, идолом, но только не реальным живым мужчиной из плоти и крови. Она смотрела на него снизу вверх и могла лишь тайно вздыхать и возносить молитвы своему кумиру, уверенная в том, что ее божество никогда не спустится к ней, не протянет ей руки…

Полтора месяца Лика жила с ощущением неземного блаженства и тайно молилась, чтобы так было всегда. Она конечно же понимала всю тщету этих молитв, памятуя о том, что «ничто не вечно под луной»… Но тогда ей так мало надо было для счастья — ласковый взгляд, нежное слово, мимолетное прикосновение… Ведь о большем она и не мечтала.

Артур не скупился ни на взгляды, ни на слова, ни на жесты. Он тоже, казалось, испытывал душевный подъем. Действительно, может и у него тогда выросли крылья за спиной? Работа в театре шла полным ходом — репетировали спектакль, а дома ждала прекрасная девушка. О чем, казалось бы, еще мечтать молодому мужчине?

Но Артур мечтал. Не просто мечтал, а бредил. Он безумно хотел попасть в Москву. И не просто попасть — жаждал, чтобы его имя стало известным. И не просто известным, а знаменитым. Артур хотел аншлагов, признания коллег и критиков, хотел работать с лучшим материалом и лучшими актерами. Словом, он мечтал прославиться. И верил. Верил, что это сбудется. Верил так же сильно, как желал.

Да, он был честолюбив. И не собирался попасть в Москву на попутке, а рассчитывал получить персональное приглашение. Поэтому и работал, работал много и истово, сначала в своем городке, а теперь вот здесь. И ждал. Ждал, что его заметят московские метры. Ждал с тоской и надеждой.

Обо всем этом Лика узнала от него самого, когда однажды, в самый разгар репетиций, заглянула в театр. Сцена была пустой, а Артур сидел в первом ряду и мрачно смотрел на декорации.

— Артур, — тихо позвала она. Он обернулся. Посмотрел отрешенным взглядом. — Что-то случилось, Артур? — осторожно поинтересовалась Лика, не решаясь приблизиться.

— Лика, ты? — Он стряхнул с себя задумчивость. — Присаживайся, поболтаем.

— А где все? — спросила она, усаживаясь в кресло рядом.

— Я их отпустил, — Артур недовольно нахмурился. — Что-то никак у нас одна сцена не шла. Не могу понять, в чем дело.

— Тебя что-то тревожит? — участливо поинтересовалась она, с замиранием сердца надеясь — все-таки надеясь! — услышать сокровенное. — Расскажи, это помогает.

Артур глянул на нее с явным сомнением, потом бросил недовольный взгляд на пустую сцену.

— Думаешь, поможет? — уточнил он. — Лика кивнула. — Но нужно ли тебе это?

Он посмотрел ей в глаза, слегка прищурившись, как бы оценивая, стоит ли раскрывать свою душу перед ней, поймет ли. И, наверное, увидел в них такое обожание и такую преданность, что понял — ей это нужно, она не только выслушает, но и все поймет. Уголки его губ тронула мягкая улыбка, и он…

Словом, Ликины надежды оправдались, Артур рассказал ей о самом сокровенном. Она слушала не перебивая. И то, как увлеченно, с какой страстью он говорил, как горели его глаза, ее испугало.

«Он никогда так не смотрит на меня», — обреченно подумала Лика, хотя разумом и осознавала, что не занимает в его сердце и жизни и десятой части того места, которое он занимает в ее сердце и ее жизни. Хотя и осознавала, но вот видеть подтверждение этому было очень горько.

Когда Артур замолчал, внутри у Лики болезненно защемило, и она поняла, что он уедет. «Уедет!» — с отчаянием подумала она. Но тут же снова появилась надежда: да, он может уехать, но при этом может взять ее с собой. Лика посмотрела на него и улыбнулась, Артур улыбнулся в ответ. «Конечно, — стараясь успокоиться, мысленно повторила она, — он вполне может взять меня с собой».