Всеобщая история пиратства - страница 4

Многие детали стиля «Истории» говорят о том, что ее автор взял за образец сочинение Эксквемелина. Та же злободневность, поскольку речь в книге шла о событиях нескольких недавних лет. Тот же слегка суховатый, а временами нарочито бесстрастный язык стороннего наблюдателя-хрониста. То же обилие мелких бытовых деталей – а в конце книги, для вящего сходства, даже вшитое в ткань изложения пространное «Описание», повествующее о природных и географических особенностях островов Сан-Томе и Принсипи: бесспорно любопытное, но, в отличие от «Пиратов Америки», почти никакого отношения к основному тексту не имеющее. Наконец, впечатляющие картины зверств английских пиратов (а все главные герои «Истории» – англичане), что продолжало традицию, заложенную, как мы уже знаем, легкой рукой испанского переводчика Эксквемелина. И все же то, что придавало книге Джонсона особую ценность в глазах современников и еще более ценно сегодня, было несомненной авторской находкой: опора на документальные свидетельства.

Вряд ли где еще широкой публике могла представиться возможность прочитать письмо капитана торгового судна с подробным описанием жестокого боя, который он вел с двумя пиратскими кораблями. Или подлинный текст речи, с которой королевский судья обратился к захваченному пирату, прежде чем объявить тому смертный приговор. Местами «История» Джонсона даже напоминает некий статистический отчет, с такой скрупулезностью перечисляются в ней данные о захваченных пиратами кораблях: тип, название, фамилия капитана, количество пушек, численность команды. Доступа к такого рода сведениям Эксквемелин, по понятным причинам, иметь не мог. Зато в его книге есть то, чего нет у Джонсона: опыт очевидца и непосредственного участника описанных событий.

Чарлз Джонсон таким очевидцем не был, и живые подробности того, о чем писал, мог черпать только из воспоминаний других людей. Отсюда проистекают, по-видимому, те многочисленные мелкие неточности и лакуны, которыми страдают части текста, не основанные на документах. Отсюда же некоторый туман в описаниях мест действия: автор часто плоховато представляет себе, кто, куда и относительно чего перемещается. Но не в этом главный недостаток «Истории пиратов» с точки зрения историка: по прошествии десятилетий постепенно стало выясняться, что многие детали в описании характеров, не говоря уже о диалогах, Джонсон… попросту выдумал! Апофеозом недобросовестности автора оказалось то, что биографии женщин-пиратов Мэри Рид и Энн Бонни были вымышлены им с начала и почти до конца. Такие вещи, как известно, плохо укладываются в головах профессиональных историков. И «Всеобщая история пиратов» ушла в тень.

Совсем игнорировать ее было, конечно, невозможно: рядовому читателю и через сто, и через двести лет после написания этой книги гораздо важнее было ощутить себя в плену ее странно обыденных в своей жестокости событий, чем дотошно выяснять достоверность той или иной детали. К тому же, очень и очень многие сведения, содержащиеся в «Истории», не только не пострадали от вмешательства авторской фантазии, но и отсутствуют во всех остальных источниках. И если бы эти сведения были изъяты из исторического обихода, на их месте образовались бы ничем не восполнимые зияющие пустоты. Поэтому профессионалы, занимающиеся историей пиратства (а такие появились уже к концу 1700-х годов), выбрали соломоново решение. Сведения (а иногда и мифы) из «Истории пиратов» используются во всех книгах на эту тему уже два с половиной века. Сама «История пиратов» как источник этих сведений не упоминается почти нигде. Так по собственной своей недобросовестности Чарлз Джонсон стал «серым кардиналом» истории пиратства.

Впрочем, в недобросовестности, как я уже говорил, упрекали капитана Джонсона только историки, и по-своему они, конечно, правы. Но абсолютна ли эта правота? Ведь, даже не говоря более об определенном лукавстве представителей исторической науки, следует признать за «Историей» и несомненную литературную ценность. Разве не могло случиться так, что «фактологический подлог», сделанный автором, был продиктован не его злой волей, а какими-то более уважительными обстоятельствами? Чтобы по справедливости ответить на этот вопрос, следовало сначала разобраться, что за человек капитан Чарлз Джонсон. Но когда стали разбираться, выяснилось, что такого человека… попросту нет.