Всеволод Большое Гнездо - страница 11

Наибольшие же опасения Андрею должны были внушать его единокровные братья, родившиеся во втором браке отца. Правда, самые младшие из них, Михалко и Всеволод, были ещё совсем детьми. Однако Андрей никогда не забывал о том, что именно им отец передал Суздальскую землю незадолго до своей смерти. Андрей должен был с опаской размышлять о том времени, когда княжичи войдут в возраст: кто знает — не захотят ли они силой отнять принадлежащее им по отцовскому завещанию у него самого или у его сыновей? Ещё раньше, в период своего первого княжения в Киеве, Юрий Долгорукий передал Суздальскую землю сыну Васильку, и об этом, конечно, тоже не забыли — ни сам Василько, ни его мать, ни те люди в их окружении, которые распоряжались тогда княжеством. Имелись княжеские амбиции и у другого Андреева брата, Мстислава, бывшего ещё недавно новгородским князем, и у подраставших племянников Андрея, сыновей его рано умершего старшего брата Ростислава, — Мстислава и Ярополка.

Нельзя сказать, что Андрей ничего не делал для того, чтобы обеспечить братьев княжениями за пределами Суздальской земли. Ещё весной 1160 года он вёл переговоры с новгородцами относительно возвращения в город брата Мстислава, однажды уже занимавшего новгородский стол. Соглашаясь принять князя «из руки» Андрея, новгородцы, однако, решительно отказались от Андреева брата — и именно потому, что успели узнать его («переже бо бяше княжил у них»). Тогда сошлись на племяннике Андрея, тоже Мстиславе, но Ростиславиче. Но и племянник Андрея лишь год без недели продержался в беспокойном и свободолюбивом Новгороде: 21 июня 1160 года он вступил в город, а в июне 1161-го был вынужден покинуть его — что на этот раз стало следствием мирного договора, заключённого Андреем Боголюбским с новым киевским князем — своим старшим двоюродным братом Ростиславом Мстиславичем. В том же 1161 году произошло событие ещё более неприятное для Андрея: в Суздальскую землю из Южной Руси вынужден был вернуться его брат Василько, человек, несомненно, также амбициозный, проявивший себя в недавней войне на юге, причём в качестве союзника великого князя Ростислава Мстиславича. После того как у Василька отобрали Торческ, он тоже остался без удела. Количество князей, оказавшихся на тот момент в Суздальской земле, достигло критической массы.

Шестилетний Всеволод, конечно, не понимал сути происходящего. Но общее напряжение, царившее в княжеской семье, то чувство постоянной тревоги, которое испытывали его близкие, не могли не передаваться ему. Все ждали чего-то страшного, неизбежного — и это неизбежное произошло.

Под 6670 (1161 /62) годом летописец сообщает о беспрецедентном шаге Андрея в качестве суздальского князя — изгнании им из Суздальской земли единокровных братьев, племянников, а также «передних», то есть первых, бояр отца. Андрей нашёл способ одним махом избавиться от тех, в ком видел опасность для себя и, в будущем, для своих сыновей. «…И братью свою погна, Мьстислава и Василка, — читаем в Ипатьевской (Киевской) летописи, — и два Ростиславича сыновца своя (то есть двух своих племянников Мстислава и Ярополка Ростиславичей. — А. К), [и] мужи отца своего передний. Се же створи, хотя самовластець быти всей Суждальской земли». А чуть ниже в числе изгнанных упоминается и юный Всеволод: братья отправились в изгнание и «…Всеволода молодого пояша со собою третьего брата»^>14.

В летописях XV–XVI веков к рассказу об изгнании Андреевых братьев добавлены некоторые дополнительные подробности. В частности, сообщается об изгнании князем и четвёртого из его единокровных братьев, Михалка, а также о том, что Мстислав и Василий отправились в изгнание «с чады», то есть с детьми^>15. Если о детях Василька нам ничего не известно, то у Мстислава Юрьевича точно имелся сын; надо полагать, что его сопровождали и супруга-новгородка, и некоторые другие члены семейства.

Наиболее же подробный рассказ читается в поздней Никоновской летописи XVI века. Произошедшее, как всегда в этой летописи, объяснено интригами «злых» людей в окружении князя, но событиям придан гораздо больший масштаб: