Вспоминая С. Орехова

«Сколько себя помню — два постоянных направления мыслей были в мои отроческие годы: мысли о Боге, которыми ни с кем не делился, и о гитаре, на которой очень хотелось научиться играть. После продолжительных просьб, мои материально бедные родители в день моего пятнадцатилетия подарили семиструнку ленинградского завода им. Луначарского.

Пару лет под четыре аккорда си-минорной тональности с друзьями из двора пели не очень хорошие песни. Но, оставаясь наедине с гитарой, смотрел на гриф, на семь струн (почему-то с детства любил и выделял именно эту цифру), чувствовал огромные возможности, заложенные в этих струнах, и ничего не мог поделать. Музыкальный слух был — на одной струне мог подобрать любую мелодию, но дальше этого не шло. Тогда я ещё не предполагал, что через несколько лет узнаю о человеке, в руках которого семь струн звучат так, как я себе и представить не мог, услышу такие сочетания звуков, основанных на русских мелодиях, без которых обеднела бы жизнь моя.

В семнадцать лет я записался в кружок гитаристов завода „Динамо“.

Кружок вёл А. Ширялин. Потолкавшись там несколько недель и не найдя ожидаемого, купил самоучитель В. Юрьева и попытался самостоятельно в нём разобраться. Когда было что-то непонятно, обращался за помощью к более опытным в этом деле. Так за зиму одолел прелюдию В. Юрьева и романс М. И. Глинки „Сомнение“ в прекрасном переложении для семиструнной гитары автора самоучителя. Что ещё примечательного было в эту зиму? Я впервые услышал о гитаристе с красивым именем Сергей Орехов.

Летом гитару у меня украли. В случайном разговоре узнал, что в ДК „Трудовые резервы“ есть кружок гитаристов и, что было особенно важно для меня, на время занятий выдавали сделанные на заказ добротные инструменты. Туда и направился. Ансамбль гитаристов вёл Н. М. Самусь.

Сыграл ему всё, что умел, и был зачислен в старшую группу. Два раза в неделю на занятия приходили пятнадцать-двадцать юношей и девушек. Н. М. Самусь, будучи хорошим преподавателем, занятия делил на две части. В первой проигрывались всевозможные упражнения и гаммы, после перерыва работали над репертуаром. Преподаватель на посторонние разговоры не отвлекался, и с трудом можно было уговорить его что-нибудь поиграть — ценил время. В эту зиму узнал, что именно здесь преподавал В. Юрьев, воспитавший много учеников, и сюда заходил С. Орехов.

Следующей осенью я был призван в армию. Отслужив и вернувшись домой, продолжил свои занятия гитарой. К этому времени С. Орехов овладел сознанием всех гитаристов. Постоянно кто-нибудь приносил рукописные ноты его произведений, и тут же они переписывались. Все заиграли Орехова или попытались это сделать.

Первый раз я увидел Орехова на концерте в Доме Народного Творчества (сам он тогда не выступал). Именно здесь на одном из концертов им была исполнена песня „Вдоль по улице метелица метёт“ в обработке В. Сазонова с таким блеском, что сидящий в зале автор обработки сыгранное не узнал. В перерыве подошёл к исполнителю и спросил: „Серёжа, чья это обработка?“ Сергей с лёгким недоумением ответил: „Так это же Ваша“.

Надо сказать, что Орехов с большим уважением относился к творчеству Сазонова. Воспитанный на произведениях М. Т. Высотского, сам уже поднимаясь во весь рост, Орехов внимательно изучал произведения и искусство аккомпанемента семиструнника Сазонова.

Первая моя встреча с Ореховым произошла на частной квартире. Его туда пригласил гитарист, поэт Г. Дмитриев. Помню, после исполнения нескольких пьес, Сергей Дмитриевич на одном дыхании исполнил романс „Жалобно стонет…“. (До этой встречи и после неё я переживал тяжёлый жизненный период: смертельно заболел мой младший брат). Когда слушал романс, к горлу подступил ком, а к глазам — слезы. Через несколько минут мне стало легче. Потом я достал ноты этого романса и за один день выучил его.

Где-то в середине семидесятых годов у Г. Дмитриева родилась идея сделать памятную медаль и вручить её Сергею Дмитриевичу. Изготовил медаль мастер этих дел Валентин Кочетков. В день вручения мы сначала собрались у Е. Л. Кропивницкого — художника и поэта, рождённого в конце XIX века, доброго и мудрого человека. Насладились разговором с ним и уж от него поехали к Орехову. Кроме вручения медали и музыки, этот день для меня памятен ещё и тем, что там я познакомился с Надеждой Тишининовой — певицей и женой Орехова. Меня поразила в ней яркая красота и, как в народе говорят, живая душа. Таких людей на свете немного. С каким подъёмом и какой подачей она пела — и певиц таких немного.