Вспомним мы пехоту... - страница 10
Лебедев слушал и согласно кивал. Я чувствовал: моя горячность и некоторая резкость ему по душе.
— Вы совершенно правы, товарищ Мошляк, командиры обязаны постоянно учиться, обновлять свои военные знания. Жаль, недостаточно у нас учебных заведений. Придется учиться самим. Главное — хорошо, что вы об этом думаете, замечаете свое отставание. Осознанный недостаток уже наполовину исправленный недостаток. Я-то вас почти не знаю, но товарищи очень хорошо отзываются о вас. За годы службы вы много раз поощрялись. Словом, вас рекомендуют на должность командира взвода снайперской команды. Если возражений нет, идите к начштаба и получите предписание.
Некоторое время я сидел в растерянности, не зная, что сказать. Это, конечно, Борисенков добился, чтобы меня перевели к нему в снайперскую команду командиром взвода. А весь разговор про боевую подготовку, про войну будущего всего лишь маленький экзамен. Я вышел от командира полка чуть ошалевший от счастья.
Восхитительное это чувство — знать, что ты самостоятельный командир целой боевой единицы, что от тебя зависит, как сложится судьба тридцати с лишним человек: станут ли они грамотными, физически сильными, умелыми солдатами, останутся ли для них годы военной службы одним из ярчайших и светлых воспоминаний в жизни.
Подготовка снайперов оказалась делом сложным и кропотливым. Уже сам отбор кандидатов в снайперскую команду требовал от нас, командиров, большого внимания и терпения. Снайпер должен обладать стопроцентным зрением, отличной реакцией, железной выдержкой, хорошей общей и физической подготовкой, быть смекалистым и выносливым. Будущему снайперу прививалась привычка содержать оружие в идеальной исправности и чистоте.
Все обучение проходило под девизом «Делай, как я!». И тут личный пример командира имел большое значение. Должен сказать, что квалифицированному обучению бойцов снайперскому делу очень помог прибор, сконструированный и изготовленный Борисенковым. Прибор этот представлял собой две жестко скрепленные под углом винтовки, наведенные на одну мишень. Пользуясь им, можно было непосредственно контролировать снайпера во время прицеливания и в момент боевого выстрела.
На показательных стрельбах мой взвод занял первое место по дивизии, а меня за отличную подготовку снайперов командир дивизии наградил хромовыми сапогами.
Вскоре я получил кубик в петлицу и звание младшего лейтенанта. Как раз в это время в Красной Армии были введены новые воинские звания.
В полковом клубе собрались бойцы и командиры. В торжественной обстановке командир полка зачитал приказ о присвоении мне и еще нескольким сверхсрочникам звания младший лейтенант. Я очень волновался и потому смутно помню, как поздравлял нас командир дивизии Владислав Константинович Васенцович.
В фойе клуба меня обнял старший лейтенант Борисенков, а я, счастливый, лишь бормотал:
— Батька, батька, ведь это все вы… ваше…
А он смеялся, кажется еще более счастливый, чем я.
Все это было уже несколько позже, когда 40-я стрелковая дивизия передислоцировалась в новый район. Мы стояли в десяти — пятнадцати километрах от границы, неподалеку от озера Хасан. Такое перемещение было вызвано обострением советско-японских отношений, которое возникло вследствие ряда нарушений границы подразделениями Квантунской армии.
Отменили отпуска. До этого я дважды побывал в отпуске в своем родном селе. Жизнь там круто переменилась. Крестьяне объединились в колхоз. Кулаков, в том числе и Бескоровайного, раскулачили и сослали. В бывшем доме Бескоровайного помещалось теперь правление колхоза. В нашу семью пришел наконец-то достаток. Отец, братья, сестра стали колхозниками. Из ребят, моих товарищей по школе, в селе почти никого не осталось — кто служил в армии, кто работал в Барнауле, Славгороде, других городах страны. Подросло новое поколение. Вечерами на улицах плясали под гармошку незнакомые парни и девчата — те, кто в год моего ухода в армию еще гонял по улицам верхом на прутиках.
Как ни радостно меня встречали дома, как ни славно мне Жилось в отпуске, истинным своим домом я уже считал родной 118-й стрелковый полк. И каждый раз, подъезжая к расположению своей части, я испытывал волнение, какое бывает у человека, который после долгого отсутствия возвращается к своей семье. Как идут дела в полку? Что нового в моем взводе? Справляется ли с обязанностями командира мой заместитель? Что происходит на границе? Эти вопросы не давали мне покоя, и я слонялся по вагону, не находя себе места.