Вспышка. Книга 1 - страница 20

Ничто. Ничто на земле не могло сравниться с Санкт-Петербургом, особенно сейчас, в январе, когда «сезон» 1914 года обещал быть просто великолепным. Сезон начался неделю назад, в день Нового года, и продолжится до самого Великого поста.

Князь уже собирался убрать палец и опустить штору на место, как вдруг коляска резко остановилась, и его едва не выбросило с мягкого сиденья.

Он выпрямился и мысленно сделал себе заметку выговорить кучеру, когда они прибудут на место назначения, коим была ювелирная империя Карла Фаберже. Со своими прочными вздымающимися ввысь гранитными столбами и богатой атмосферой византийского изобилия это был настоящий рай для воров – рай из блестящего золота, сверкающих драгоценных камней, ослепительного серебра и мерцающей эмали. Князь решил самолично забрать подарок для супруги ко дню ее рождения. День рождения был через два дня, девятого, а поскольку она бесстрашно начала курить длинные узкие черные турецкие сигары, он приказал изготовить специально для нее изящный портсигар из полупрозрачной дымчато-розовой эмали, края которого с обеих сторон должны были украшать ряды горящих огнем яхонтов. Но подарок был не единственной причиной, по которой князь решил почтить магазин своим присутствием: он хотел еще купить какую-нибудь готовую безделицу – бриллиантовую побрякушку или браслет с изумрудами или рубинами – для своей любовницы Татьяны Ивановой.

Татьяна Иванова была королевой санкт-петербургской сцены. Она компенсировала недостаток драматического дарования незаурядной красотой и огненным темпераментом, причем ее экстравагантные костюмы усиливали и то и другое. Во время их последнего свидания князь несколько переусердствовал в любовной игре и поранил один из ее сосков. Не то чтобы он намеренно причинил ей боль. Это вышло случайно. Но она кричала так, как будто ее режут, и вышвырнула его вон, пригрозив рассказать всем, какой он садист и ублюдок.

Этой безделицей он умиротворит ее и купит ее молчание. Однако все же князь решил, что с его стороны будет благоразумнее подыскать себе новую любовницу. Рано или поздно он дождется от Татьяны неприятностей. Ему надоели и ее угрозы, и она сама.

Санный экипаж по-прежнему стоял на месте. Раздраженный сначала резкой остановкой, а теперь еще и задержкой, князь потянулся к украшенному кисточкой шнуру, соединенному с колокольчиком за спиной кучера. Звонить не потребовалось: раздался стук в дверь.

Он раздвинул занавески и выглянул наружу. Стучал один из его тепло укутанных лакеев, из носа которого при дыхании струйками вырывался белый пар, а на золотых пуговицах массивного синего пальто был выгравирован герб Даниловых.

Князь Данилов тихо выругался и слегка опустил окно.

– Ну что там? – спросил он сердито, сразу же пожалев о своем тоне. Это было на него не похоже; его с ранних лет учили обращаться со слугами если и не с минимальным уважением, то, по крайней мере, вежливо. Он понимал, что его раздражительность отражала его собственное растущее недовольство Татьяной.

– Извините, ваша светлость. Впереди перевернулась повозка и загородила проезд. Не прикажете ли развернуться и попробовать проехать другой дорогой?

– Узнайте, надолго ли это. И выясните, кто они и нет ли пострадавших.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Лакей поклонился. Этикет запрещал ему поворачиваться к хозяину спиной, поэтому он отступил на несколько шагов назад и отвернулся, только когда его начищенный до блеска сапог коснулся высокого сугроба. Затем он поспешил к месту происшествия.

Князь до конца опустил окно и высунул голову в ледяную мглу.

Впереди, за нетерпеливыми лошадьми его кареты, он разглядел маленькую группку, столпившуюся у уличного фонаря. Ему также частично была видна перевернутая повозка, колеса которой все еще продолжали крутиться в воздухе. Вместе с ней на землю завалились две лошади. Одна неуверенно поднималась на ноги, а вторая, несмотря на то что кто-то успел распрячь ее, никак не могла встать.

Лакей поспешно возвращался.

– Ну? – осведомился князь, переводя холодные голубые глаза на слугу.

– Это займет четверть часа, ваша светлость. Возможно, чуть дольше.