Вспышки Золота - страница 18
— Хорошо, итак, сколько миль шириной Айберло, и где мы находимся на карте? — Как ни странно, когда я сказала «миль», оно звучало как английское слово. Я ожидала, что «Мичиган» и «Африка» будут звучать так же, как на английской, но не «мили».
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря о «милях». Мы измеряем наши расстояния кенарами. Один кенар равняется примерно тысяче шагов среднего мужчины. Айберло шириной в 950 кенаров в своем самом узком месте.
Это объяснило, почему слово «мили» не переводилось, и мне стало интересно, сколько ещё английских слов не подлежали переводу. Я быстро подсчитала различия в измерении. Ее описание размеров Айберло было бессмысленным. В Африке было несколько столь же маленьких стран, но название Айберло звучало совершенно незнакомо.
— У вас есть карта? — спросила я. Я знала, что как только увижу карту, все станет на свои места.
— Тебе повезло. Не у многих людей в этом деревне есть карты. Они слишком ценные. Но я сохранила одну со времен своих путешествий. Сейчас я ее принесу. — Она вышла в другую комнату и вернулась, держа толстый свернутый пергамент. Я услужливо придержала края, пока Исмаха осторожно его разворачивала. Открывшееся взору смутило меня куда больше, чем ее прежние утверждения об Айберло.
Карта показывала континент непохожий ни на один на Земле. Мне приходилось видеть старые карты, которые были не совсем опрятными. Эта же выглядела как импрессионистский рисунок тех самых старых-престарых карт. Суша выглядела незнакомым пятном странных пропорций и была намного меньше Африки. Были выделены границы разных стран, Айберло была наибольшей страной на континенте. Большая река протекала по центру Айберло на юго-запад к морю, и Исмаха отметила, что столица, Исмар, располагалась в месте, где река встречалась с морем. Она указала на волнистые закорючки, обозначавшие слово «Ибан» и сказала мне, что мы находимся к северу от Исмара, примерно в пятистах кенарах. У меня возникло паршивое предчувствие, что сначала мне придется добраться до столицы, прежде чем я найду что-то вроде аэропорта, и хотя я не была мастером рассчитывать расстояние в уме, я прикинула, что хоть 500 кенаров и были меньше 500 миль, это все равно был длинный путь для прогулки пешком. Я не видела никаких автомобилей и сомневалась, что вижу.
Должно быть, я выглядела действительно озадаченной, потому что Исмаха спросила:
— Что не так, Мэри? Кажется, ты недовольна моей картой.
— Ой, простите. Просто я растерялась. — Внезапно, я вспомнила о рюкзаке. Там у меня был учебник по «Американскому правительству», вместе с «Медицинской анатомией», «Химией», моим блокнотом и тонной разнообразных распечаток с заданиями. Стянув рюкзак с плеч, я почувствовала, будто сбросила с себя гору. Я и не осознавала, насколько тяжелым был мой рюкзак. Расстегнув молнию и покопавшись в нем, я вытащила учебник по правительству и открыла форзац, где была изображена карта Соединенных Штатов. Я развернула книжку и протянула ее Исмахе.
— Видите? Вот моя страна. Вы когда-нибудь ее видели? Вы знаете, где здесь ближайший аэропорт или где я могла бы найти телефон? — Я слегка запнулась на словах «аэропорт» и «телефон», прозвучавших на английском.
Казалось, Исмаха меня не слышит, она благоговейно переворачивала страницы книги и разглядывала обилие картинок.
— Это потрясающе. Никогда не видела ничего подобного. Где ты ее взяла?
— Мне пришлось купить ее для уроков. — Я пожала плечами и перелистнула страницы обратно к карте. — Вы когда-нибудь видели эту страну прежде?
— Я никогда не видела ни одну из этих стран или континентов. Прости, но у вас должно быть, очень плохой картограф. На Эсе нет подобных континентов.
— Это только одна страна, и на этой карте показан даже не весь континент, но не в этом дело… — я осеклась, подумав, что мне послышалось. — Эса? — переспросила я.
— Мир и все континенты находятся на Эсе.
— Вы хотели сказать на Земле? — «Земля» прозвучало так же странно, как и «телефон».
— Я не знаю слово «Земля», — сказала она.
Я не могла понять, почему это слово не переводится. Я была твердо уверена, что она имела в виду то же самое, но тут у меня зародилось ужасное подозрение. Это было уже слишком. Путешествие из одного места в другое в вихре было достаточно неестественным. Существовали пределы того, что девушка могла бы принять вслепую.