Вся моя жизнь - страница 23

стр.
Голубая земная весна.

МОЕЙ МАТЕРИ

Тихи и темноглазы облака;
Твои глаза еще темней и тише.
Я знаю, что дорога далека,
И даже ты мой голос не услышишь.
Я по ночам шепчу слова тебе,
Которых даже ты понять не сможешь;
Ты, в дыме верст, покорная судьбе.
Сама на сон ласкающий похожа.
И, как ребенок, я рассказываю сну.
Когда он низко голову наклонит,
Как ты приходишь в шорохе минут.
Кладешь на сердце теплые ладони.
Пусть стынут версты, пусть далек твой дом,
Я жизнь покорно, радостно приемлю,
Пока твоя любовь своим крылом
Мне осеняет эту землю.
1938

Встреча с осенью («Сегодня низко ходят облака…»)

Сегодня низко ходят облака
И ветер с запада несет нам непогоду.
Ложится рябь на голубую воду,
И тянет сыростью издалека.
Последний хлеб сейчас свезут с полей.
Темнеют на печи грибов сушеных груды.
Степенней вечерами пересуды,
И за окном огонь горит теплей.
И запах лип и ягод — как во сне;
Сквозь чащу яркая еще мелькает просинь…
А я сегодня повстречала осень —
Она, кивая, шла навстречу мне.
1949. «Даугава», 1989, № 7.

«Ты — здесь? Мы наглухо закроем двери…»

Ты — здесь? Мы наглухо закроем двери.
Пусть иссякает гул за дверью, за углом…
Еще дрожит во сне настороженный дом,
Еще горят обиды и потери…
Но снова я во власти слов твоих,
И иссякает страх за тем же смутным гулом.
Нет, я — живая, нет, я — не уснула.
И снова в горле бьется теплый стих.
1951. «Даугава», 1989, № 7.

«Где-то там, от нахлынувшей боли…»

Где-то там, от нахлынувшей боли,
Ты не спишь. оползает туман.
Где-то пахнет смолою и солью,
И вздыхает во сне океан.
Кто-то спит. Кто-то ждет. Кто-то плачет.
Разве боль твоя что-нибудь значит?..
1965. «Даугава», 1989, № 7.

«Когда и старость вяло отзвучит…»

Когда и старость вяло отзвучит
Больною, дребезжащею струною —
И кончится. Как будешь ты в ночи
С твоей неизгладимою виною?..
Когда поймешь, в бессилье замерев,
Что остается все — непоправимо…
Что был жесток пустой, холодный гнев,
А старость так младенчески ранима…
В смятении не выкрикнешь: Постой!
И некому сказать тебе: Не надо…
Здесь только ночь. И только дом пустой.
И вечное молчанье — без пощады…
1982. «Даугава», 1989, № 7.