Вся проза в одном томе - страница 2

Не может быть! Настя, как всякая прелестная девушка, обожала украшения. Их всегда не хватало, их всегда было меньше, чем хотелось бы. Каждое новое украшение было для неё предметом гордости, поводом похвастаться, покрасоваться передо мной и подругами. Все её украшения лежали в одной шкатулке. И редко они там лежали без дела — Настя не упускала повода надеть их на себя.

Но то колье стоило тысяч тридцать, не меньше — мы никогда не могли позволить себе такую роскошь. Откуда же оно взялось? Я никогда не дарил ей таких дорогих вещей. Неужели сама купила? Я бы непременно заметил такую дыру в нашем семейном бюджете. Может быть, кто-то подарил ей эту штуку задолго до нашего знакомства? Тогда зачем было прятать? И зачем было так нервничать?

— Откуда это? — задал я Насте прямой вопрос.

Все женщины — актрисы, когда готовятся к роли. Но тут я, очевидно, застал её врасплох. Она явно перебирала в уме возможные варианты, пытаясь на ходу сочинить правдоподобный ответ.

— Слушай, я не хотела тебе говорить, — неуверенно начала она. — Не хотела, чтобы ты видел. Чтобы зря тебя не тревожить. Это прислал мне один мужчина, который очень настойчиво ухаживал.

— Ухаживал за тобой, когда мы уже были в браке? — уточнил я.

— Да, вскоре после нашей свадьбы.

— Зная, что ты замужем?

— Да. Но я, разумеется, отвергла его. Пыталась вернуть колье. Он не взял. Не выбрасывать же мне его! Такое красивое!

Настя нежно обняла меня, и я тут же забыл о своих подозрениях.

— Почему ты мне не сказала?

— Не хотела, чтобы ты переживал.

— Чего тут переживать? Наоборот: я гордился бы тем, что моя жена отвергла такого настойчивого ухажёра и сохранила мне верность.

— Но ведь ты не можешь подарить мне такое, — справедливо заметила Настя, чем немало задела моё мужское самолюбие.

— Ну что ж, обещаю, что совсем скоро заработаю достаточно денег и подарю тебе ещё более дорогое и красивое колье. И ты не будешь прятать его среди старых тряпок, а будешь носить и вызывать у подруг чёрную зависть.

На том мы оба и успокоились. Я поверил ей, хотя и тот разговор с другом промелькнул в голове. И теперь, когда эти два случая встретились на просторах моей памяти — мне уже приходилось отгонять от себя недобрые подозрения, приходилось заставлять себя не думать об этом.

С чего бы Насте мне изменять? Чего ей не хватает? Я задавал себе этот вопрос, не находил ответ — и это меня успокаивало. Да, я и правда не мог позволить себе делать ей такие дорогие подарки — так зачем же она вышла за меня, если с такой красотой могла найти себе куда более состоятельного супруга? И мне доподлинно известно, что у неё были ухажёры побогаче. Но она выбрала меня. Потому что она любила меня — в этом я и сейчас уверен. Да и не тот у неё характер, чтобы спать с кем-то только ради дорогих украшений, которые она потом вынуждена будет прятать среди старого тряпья и никогда не сможет надеть. Не такой она человек. И тем более не такой, чтобы спать с кем-то только ради сексуальных утех. Да и всё у нас с ней было в этом плане в полном порядке. Может, она просто влюбилась? Пожалуй, нет — сказала бы сразу, развелась и ушла. Обманывать, прятаться, бояться, встречаться тайком — это было совсем не в её духе, как мне казалось тогда.

Теперь я знаю точно: женщина влюбляется не столько в самого мужчину, сколько в его отношение к ней. Женщине трудно не ответить взаимностью, если она чувствует, что значит для мужчины больше, чем любая другая. Женщине трудно не поддаться силе мужской уверенности в том, что она непременно должна быть с ним до конца его или её жизни. Женщине трудно отказать мужчине, который готов ради неё пожертвовать своей природной полигамностью. Женщине трудно не пожертвовать такому мужчине в ответ свою природную моногамность. Живя с мужчиной, женщина не склонна украдкой поглядывать на других — а вдруг с тем будет лучше, чем с этим. Живя с мужчиной, женщина куда более склонна искать способ сделать жизнь именно с этим мужчиной лучше, чем она есть и чем могла бы быть с кем-то другим. Бросить одного и уйти к другому — для женщины решение трудное и отчаянное, принимаемое лишь в самом крайнем случае.