Вся жизнь в цирке - страница 4

Предлагаемая читателям книжка Зои Болеславовны Кох интересна и еще по одной причине. Ее автор принадлежит к первому поколению советских цирковых артистов, тому поколению, которое утверждало новые качества нашего цирка, активно добивалось, чтобы советский цирк стал лучшим в мире.

Свой нелегкий путь многие из представителей этого поколения, как и сестры Кох, начинали в частных цирках, существовавших некоторое время и после революции, и они на себе испытали, что значит власть хозяина предприятия и эксплуатация.

На их глазах частные цирки были ликвидированы и объединены в единую государственную систему, на их глазах построены и строятся цирки, оборудованные по последнему слову техники, создано первое в мире Училище циркового искусства. При них пришли в цирк режиссеры, художники, композиторы. По существу, вся история советского цирка прошла на их глазах, и они сами активные творцы этой истории.

Цирк — только один из видов нашего искусства, но и на нем со всей очевидностью сказалось благотворное влияние Советской власти, заботящейся о развитии социалистической культуры, призванной обслуживать не горстку богачей, а всех трудящихся. Зоя Болеславовна Кох прошла вместе с советским цирком весь его путь, и ее рассказ, очевидца и участника, особенно привлекает своей достоверностью.

В то же время разве не важно молодым артистам, выпускникам Государственного училища циркового искусства, которым предоставляется все, что помогает им стать мастерами и художниками, узнать, какими трудными путями шли к успеху и славе их старшие товарищи. И когда оценишь эти трудности, то понимаешь, как много дала и дает творческой молодежи Советская власть. И становится ясным, благодаря чему наш цирк продолжает совершенствоваться год от года.

Сестры Кох по праву принадлежат к артистам, создавшим славу советскому цирку. Они и сейчас продолжают работать в цирке, вызывая восторги у тысяч и тысяч зрителей.

Сестры Кох открыли секрет вечной артистической молодости. Оказывается, он и очень прост и в то же время необычайно труден. Этот секрет заключен в постоянном и неустанном творческом труде.

Как далеко в прошлое ни уносят меня воспоминания, всегда я вижу цирк: его желтый, посыпанный свежими опилками манеж, серебристые трапеции под куполом, лошадей, лениво и однообразно жующих овес, и, конечно, людей в блестящих, обшитых стеклярусом костюмах, при свете шипящих прожекторов, под гром оркестра и аплодисменты восторженных зрителей проделывающих самые невероятные, самые замысловатые упражнения. Да это и не удивительно — вся моя жизнь связана с цирком. В цирке выступали мои дедушка и бабушка, отец и мать, дяди и тети, в цирке работают мои сестры и племянники. Когда я была младенцем, мама брала меня в цирк, и там меня баюкала какая-нибудь сердобольная женщина, пока мама исполняла свой номер. С трех лет я уже выступала в пантомимах. Когда мне исполнилось семь лет, а моей сестре Марте — девять, мы приготовили гимнастический номер. Я никогда не покидала цирк. Он был моей детской привязанностью, я относилась к нему с любовной страстью в юности и теперь, в мои зрелые годы, я всегда подхожу к нему с волнением, как к самому любимому существу.

Конечно, в цирке я испытала немало огорчений, но он дал мне столько счастья и любви, что я не мыслю себя без него, и нет для меня ничего дороже цирка. И книгу свою, робкий литературный труд, я посвящаю цирку. Может быть, любовь хоть в какой-то мере восполнит мою писательскую неопытность.

Вероятно, многие из тех, кто любит цирк, знают, что в прежние годы в цирках часто ставились пантомимы, в которых каждый артист — будь то акробат, гимнаст, жонглер или дрессировщик — должен был играть какую-нибудь роль. Впрочем, понятие «пантомима» здесь условно, так как в этих постановках было обычно довольно много текста. Мои родители участвовали в пантомимах «Любовь за монастырской стеной», «Невольники», «Цыганский табор», «Воровка детей» и других, исполняя различные роли — как бессловесные, так и с текстом. Если по ходу действия персонаж должен был выйти на арену с ребенком, естественно, родители предпочитали взять своего дитятю. Так выносили на арену и меня.