Всюду третий лишний - страница 34
Том
P. S. Теперь поговорим напрямую без обиняков; я чувствую, ты вдруг перешел на жалостливый тон: мне, конечно же, будет не хватать тебя на Рождество, слезливый ты болван. Вчера я мысленно заглянул в мой календарь важных дат. Тебе, наверное, и в голову не пришло, что это будет первое Рождество, которое мы отметим не вместе?
Тема: письмо?
Кому: Киту Ферли
От: Люси Джонс
Дорогой Кит!
У меня все еще какое-то странное чувство после телефонного разговора. Если я правильно понимаю, то ты изменил свое отношение к тому, о чем сказал мне в аэропорту? Я спрашиваю об этом лишь потому, что мне необходимо иметь хоть какую-то надежду на будущее; именно поэтому я рассказала о том, что видела во сне себя с младенцем на руках, но это отнюдь не значит, что я хочу ребенка. По крайней мере, не сейчас. Мы можем повременить с этим год или два. Тем более что и ты не против детей. Ведь так?
Вот что еще меня заботит: я знаю, тебе эти разговоры надоели, но я постоянно думаю о том, где мы будем жить, когда ты вернешься. Договор на аренду дома, который мы заключили на шестнадцать месяцев, истекает в январе, и у меня нет трех тысяч на первый взнос за дом. Чего я хотела бы меньше всего, так это оказаться бездомной или жить в какой-либо дерьмовой квартире, из-за того что ты не сможешь принять участие в оплате жилья.
Надеюсь, ты хорошо проводишь время, хотя бы потому, что не считаешь нашу разлуку нелепой. Почему бы тебе не приехать на Рождество домой? Это было бы дешевле, чем мне лететь к тебе.
Люси хх
P. S. Когда ты позвонишь снова? Прошу тебя, не заказывай разговор за мой счет. Я сейчас без гроша, да и не вижу причины, почему должна оплачивать твой отдых.
Облицованный ракушечником дом в двух милях от Эйлсбери, на Тринг-роуд, 76; обычный дом, имеющий общую стену с соседним. Карлос, Дэнни я прожили в нем два года. Дом не ремонтировался с 1960-х. Ковры, на которых первоначально были вытканы круговые орнаменты в коричневых тонах, до такой степени истерлись, что толстые нити основы врезались в босые ступни. В доме был электросчетчик, подававший электричество, если в него вставляли пятифунтовую карту, которые мы постоянно забывали покупать, особенно зимой. Диванов в доме не было, а были лишь четыре стула, купленные хозяином на распродаже, устроенной по случаю закрытия находившейся неподалеку начальной школы. Он постоянно обещал заменить эти стулья на новые, но так и не заменил. Однако чуть выше по дороге был паб (под названием «Большая медведица»), в магазинах на Партон-роуд были отделы быстрого питания; на этой же улице располагался магазин и пункт проката видеофильмов, а больше нам ничего и не было нужно.
Мы и пальцем о палец не стукнули, чтобы сделать нашу жизнь в доме хоть немного более удобной и комфортабельной: за все два года, что прожили в нем, мы ни разу не сделали уборку с пылесосом. В холодильнике никогда не было ничего кроме пластмассовых коробок с «Вы никогда не поверите, что это не масло» и банок легкого пива, а газовую плиту мы зажигали лишь в тех случаях, когда Дэнни был необходим хотя бы такой свет, который давали газовые горелки. В кухне всегда воняло протухшей водой, которой мы заливали грязную посуду, и к нам регулярно вторгались огромные коричневые слизняки, величиной с носок. Они пролезали через вентиляционный канал над кухонным шкафом и оставляли на стене блестящие от слизи следы. На ванне была черта из въевшейся грязи, напоминавшая ватерлинию на бортах кораблей; а пепельницу нам заменяла глубокая и вместительная ваза на высокой ножке, преимущество которой состояло в том, что ее не нужно было часто опорожнять.
Я хотя и учился в университете, но никогда не жил настоящей студенческой жизнью. Дня Дэнни, если не считать пребывания в Темз Велли, это тоже было первым в жизни проживанием вне дома, что же касается Карлоса, то он как-никак провел три года в Плимуте. Мы восприняли эту жизнь как данный нам шанс вкусить полную свободу и превратили нашу обитель в такую помойку, что Карлос, приводя в гости девушек, спешил как можно скорее провести их в свою спальню, расположенную на чердаке, пользуясь пожарным выходом второго этажа, так как боялся, что они, испугавшись царящих повсюду хаоса и грязи, убегут прочь. Однажды Джейн, когда приехала нас навестить, устроила скандал, причем из-за того, что разбросанные повсюду гниющие остатки пищи отравляют воздух, которым мы дышим. Дэнни и я однажды подхватили какой-то таинственный вирус, из-за которого вдруг среди ночи у нас отнялись и руки и ноги. Я до сих пор так и не знаю, что это было, но помню, как мы, с трудом доковыляв до комнаты Карлоса и бросившись на его пуховое одеяло, закричали в один голос: «Карлос, Карлос, ну скажи, в какой части дома мы были, а ты не был? Зови скорее доктора – у нас болезнь Паркинсона».