Всюду третий лишний - страница 50

Нет, никогда мне не забыть Дэнни: приходя поздним вечером домой, я слышал треск автоматных очередей из гостиной – это Дэнни смотрел очередной боевик со Стивеном Сигалом; огромные слизняки, которые расплодились на наших отбросах; бессонные ночи, проведенные за игрой в три листика со ставкой по два пенса; поездки с Дэнни в Сток-Мендевиль на его радиостудию на моем «форде-фиесте», у которого не закрывалась левая дверь, и поэтому Дэнни приходилось открывать окно, высовывать руку и придерживать ею дверь – однажды он чуть не вылетел из машины, когда я на третьей скорости объезжал площадь по кругу; обдумывание в гостиной за пивом вариантов своего собственного шоу; портреты Вупи Голдберг и Брюса Уиллиса в три четверти натуральной величины, вырезанные из картонного плаката, который нам, как самым верным покупателям, вручили в магазине видеокассет в первую нашу зиму на Тринг-роуд. Эти портреты мы выставили в окна за тюлевые занавески и миссис Роберте, пожилая дама, жившая по соседству, приняв их за детей, оставленных дома без присмотра, пожаловалась на нас хозяину: «Бедные дети, им так скучно. Подумать только, целый день смотреть в окно. А этот малыш – он, должно быть, совсем окоченел, ведь на нем нет ничего кроме жилетки».

Мы остановились в кемпинге при национальном парке «Бездонные озера», расположенном в двенадцати милях к западу от Розуэлла, штат Нью-Мексико, по автостраде 380, и сейчас, как мне кажется, я начинаю кое в чем разбираться – главная проблема уже не в Доминик. Главная проблема в Карлосе. Он просто не может пробыть без нее ни секунды и становится страшно раздражительным, когда она посылает письма по электронной почте своему бывшему мужу Джону – такой уж он ревнивый и подозрительный. Свою злость он срывает на мне. Перед тем, как мы отправились в путешествие, Карлос рассказал, что пытался убедить Доминик не ехать в Америку. Он рассказал мне и то, что пытался убедить ее лететь прямиком в Австралию, для того чтобы мы попутешествовали по Америке без нее. Но только сегодня днем выяснилось, что Доминик сперва намеревалась отправиться в Австралию, но именно Карлос убедил ее поехать в Штаты. Это обстоятельство, а также жаркий и продолжительный спор, разгоревшийся сегодня утром из-за вождения, и заставили меня выяснить кое-что еще.

Сегодня мы проехали, не останавливаясь, почти девять часов и, в конце концов съехав с дороги 1-20 западнее Абилина на реке Пекос, поехали по шоссе 285, по пустынной автостраде, на север через «отросток» Техаса вплоть до самого Розуэлла. Техасские равнины, утыканные нефтяными вышками, остались позади, замелькали перелески, стоящие отдельными кучками, меж которыми носились друг за другом подгоняемые ветром перекати-поле; окрестные пейзажи с преобладанием грязно-коричневых тонов и дороги были непривычно пустынны – вы могли в течение пятнадцати минут не встретить ни единой машины. Небо казалось громадным, а равнина настолько плоской, что можно было рассмотреть, как закатное солнце, похожее на гигантский зажаренный желток, утекает в землю. Радиостанции, передававшие в основном песни и мелодии в стиле «кантри», пропали из эфира, а вместо них появились какие-то психи, обосновавшиеся в гаражах и передающие на бандитски захваченных частотах какую-то занудную чушь о правительственных уловках и секретных теоретических изысканиях, активное участие в которых принимает военно-промышленный комплекс.

Ругань из-за вождения началась сразу же, как только мы проехали Карлсбад, само это событие взволновало меня, но предчувствие чего-то нехорошего, что должно скоро наступить, встревожило меня еще больше. Я всего лишь спросил Карлоса: «По какой стороне дороге ты едешь, Карлос, – по середине или по обочине?

И тут он взорвался.

– Заткнись! Ты меня уже достал. Пошел ты к черту со своими советами, как мне вести, понял, ты – самый бестолковый водила из всех, кого я знаю, а ведь я ни разу ничего не сказал тебе об этом, так что отстань от меня. Ты постоянно донимаешь меня тем, что я веду машину якобы рывками. Ведь когда мы едем в толпе людей, идущих с работы, мы, ты же помнишь, условились не делать никаких замечаний и не давать никаких указаний тому, кто за рулем. А ты? Ты ни на секунду не закрьшаешь рот, хотя все на свете знают, что ты самый дерьмовый водила, но я же ни разу не сказал тебе ни слова, так что лучше заткнись. Ты вообще, сидя за рулем, не понимаешь, ни куда, ни как ты едешь, но я никогда не сказал тебе ни слова. Поэтому сиди и не суй свой поганый нос туда,