Вторая древнейшая. Беседы о журналистике - страница 27

Итак, я читал книгу, как вдруг адвокат Луковский (имя и отчество его напрочь выветрились из моей памяти), отпустив клиента, поднялся со своего места и подошел ко мне. Луковский, кстати, был нашим профоргом: было ему за полсотни лет, сухой, высокий, лысый, при галстуке, как и большинство адвокатов, но еще и в пенсне, что весьма редко и в наше время, и в те времена, причем пенсне было у Луковского на цепочке, и он едва заметным движением мускулов лица освобождался от него так, что казалось, будто пенсне слетало с носа усилием воли своего хозяина. Постояв за моей спиной, Луковский сказал: «Позвольте полюбопытствовать, коллега, какими произведениями нынче увлечена молодежь?» Я кротко ответил: «Восстанием ангелов». — «Позвольте узнать фамилию автора?» Слегка удивленный, я раскрыл обложку книги, и Луковский констатировал: «Так, Анатоль Франс? Понятно!» Затем сбросил пенсне на шею и, прежде чем отойти, с явным неодобрением вкуса нынешней молодежи, громко сказал: «Про войну небось?»

Именно в этот момент до меня донесся голос нашего секретаря Зинаиды Ильиничны: «Валерий Абрамович, примите, пожалуйста, клиента!» Я обомлел: свершилось! Ко мне направилась молодая женщина годами чуть старше меня. Пока она шла, я мгновенно представил себя ее глазами (у меня есть такая способность видеть себя не только со стороны, но и глазами тех, с кем я общаюсь, и даже как бы читать их мысли о себе): «Смазливый адвокатик с правильными чертами лица, с шевелюрой над высоким и чистым лбом, серо-зелеными глазами большого формата и ресницами, на которые можно спокойно уложить четыре спички и моргать с уверенностью, что они не упадут. Но что я могу узнать от этого херувимчика, если я сама способна дать ему любой совет, кроме, возможно, того, за которым пришла в консультацию?»

Я предложил ей стул и успел заметить: вся консультация замерла. Женщина села. Помолчала. Я тоже молчал. Потом произнес: «Успокойтесь и говорите, я весь внимание». Женщина опустила глаза. Я почувствовал, как застучало на всю консультацию мое сердце. Женщина упорно молчала. Тогда я решил взять инициативу на себя: «Что случилось, не стесняйтесь, расскажите. Какая у вас беда?» Кажется, я попал в точку. «У меня… (она помялась), у меня не беда, у меня… задержка». — «В каком смысле?» — сказал я, хотя и увидел, что адвокаты почему-то заулыбались. Женщина совсем смутилась моей недогадливостью. Тут я наконец сообразил: «Вы беременны?» — «Наверное». — «Если вы не хотите ребенка, — стал развивать я тему, — то учтите, что закон запрещает в нашей стране аборт…» Женщина меня перебила: «Нет, я…» — «Дослушайте, — строго продолжил я. — Право на аборт у вас возникнет в случае, если вы…» — «Я не хочу аборта! — воскликнула женщина. — Я хочу ребенка!» — «Возможно, у вас есть проблемы… Вы замужем?» — «Да, мой муж тоже хочет ребенка», — ответила женщина. «Ребенок от мужа?» — «Конечно! А как иначе?!»

Как «иначе», знали многие люди, кроме странной клиентки. Напичканный институтом знаниями от пяток до макушки, я прекрасно понимал, что физиологический факт беременности влечет за собой множество юридических последствий, а потому неутомимо продолжил: «В таком случае у вас проблемы с жильем? Право вашего будущего ребенка на жилье возникает с момента, когда ваша беременность достигнет шести месяцев, а пока ребенок при разделе жилья или при получении нового не учитывается». — «Квартирный вопрос у нас с мужем вполне устроен», — сказала женщина и опустила глаза. Я подумал и предположил: «Стало быть, вы хотите выяснить, может ли будущий ребенок учитываться при появлении наследственной массы?» — «Нет, — упорно сказала женщина, — у нас никакой массы нет…» Я вытер платком вспотевший лоб и увидел, что адвокаты в комнате и даже клиенты почему-то давятся от еле сдерживаемых рыданий: все окружающие меня люди давно поняли, что происходит, и все в мире, в том числе и вы, мой читатель, а я идиотски оставался в неведении. Теряя терпение, я спросил наконец у бедной женщины: «Простите. Что вы хотите от меня?» Совсем смутившись, она ответила одними губами: «Я хочу, чтобы вы меня посмотрели!»