Вторая могила слева - страница 15

Вот дерьмо.

- У нас в офисе люди в черном?

- Ну, да, но скорее в темно-синем.

Гадство. Нет у меня времени на мужчин. В одежде любого цвета.

- Ладно, два вопроса. Они в бешенстве? И они обалденные?

После долгой-долгой паузы Куки подала голос:

- Во-первых, не думаю. Во-вторых, никаких комментариев. И в-третьих, ты на громкой связи.

Повисла еще одна долгая-долгая пауза, и я сказала:

- Ну и ладненько. Я мигом.

Я бы сама положила трубку, не сделай этого за меня длинная рука. У меня за спиной стоял Рейес. Жар, повсюду следовавший за ним, проник под одежду и пропитал меня теплом. Он придвинулся ближе, прижался к моей спине всем телом. В ответ на его близость меня накрыло волной адреналина, а когда он наклонил голову, согревая дыханием мою щеку, ноги меня чуть не подвели.

- Ты приятная добыча, Датч, – мягко проговорил он, и его голос лаской прошел по мне.

Прилив восторга пронесся по моему позвоночнику и расплескался в животе. Рейес называет меня Датч с самого рождения, а я так и не узнала почему. Он как пустыня, прекрасная и непреклонная, суровая и неумолимая, обещающая сокровища за каждой дюной, манящая прохладой воды, сокрытой в ее недрах.

Я развернулась к нему лицом, но он явно не собирался уступать мне ни сантиметра завоеванного пространства. Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, впитать его. Темные волосы вились над ухом, и несколько спутанных прядей спадали на лоб. Ресницы – такие густые, что он всегда выглядит так, будто только что проснулся, – затеняли текучий цвет карих глаз. И все же я заметила озорные искорки в них. Его взгляд медленно спускался по мне, задержался на моих губах, скользнул ниже к ложбинке между Угрозой и Уилл Робинсон, затем поднялся и встретился с моим взглядом. И в то мгновение я поняла истинное значение совершенства.

- Выглядишь получше, - сказала я еле слышно. Страшные, возможно, смертельные раны исчезли все до единой. От облегчения вперемешку с беспокойством у меня закружилась голова.

Приподняв мой подбородок, он погладил пальцами мою шею, слегка опухшую после его кратковременного помешательства в душе. Что тут скажешь, у него мертвая хватка.

- Прости за это.

- Объяснить не потрудишься?

Он опустил голову.

- Я думал, это не ты.

- А кто?

Вместо ответа он прижался кончиками пальцев к пульсу у меня на шее, словно упиваясь тем, что чувствует его – доказательство жизни, текущей по моим венам.

- Это демоны, о которых ты мне говорил? – спросила я.

- Да. – Он сказал это так буднично, так небрежно, будто демоны регулярно пытаются свести с ним счеты.

Только на прошлой неделе, когда я узнала, кто он такой на самом деле, он рассказал мне о них. Сказал, что они охотятся за мной. Но, чтобы добраться до меня, им придется сначала иметь дело с ним. Я-то думала, он не всерьез. Очевидно, я ошибалась.

- Они тебя… - Я не смогла договорить и тяжело сглотнула. – Ты в порядке?

- Без сознания, - ответил он и, облизнув нижнюю губу, придвинулся еще ближе.

В животе у меня что-то перевернулось, но только из-за языка, конечно же.

- Без сознания? Что это значит?

Он положил ладони на стойку с обеих сторон от меня, заключив меня в ловушку мускулистых рук.

- Это значит, я не могу проснуться, - отозвался он, а через секунду уже покусывал мочку моего уха. Я вся покрылась мурашками.

Глубокий голос отражался от моих костей, превращал их в жижу, выворачивал наизнанку. Изо всех сил я пыталась сосредоточиться на его словах, а не на вихре чувств и ощущений, рождаемых каждым слогом, каждым прикосновением. Он как героин в шоколаде, а я – давно подсевший наркоман.

Он уже был внутри меня. Я уже заглядывала на небеса на одно короткое мгновение, и этот опыт был таким фантастическим, таким значительным, что я уверена: он снял меня с повестки дня для всех остальных мужчин на планете. Ну серьезно, кто может соперничать с тем, кто создан из красоты и греха, сплавленных вместе обжигающим жаром чувственности? Он же бог среди мужчин. Проклятье.

- Почему ты не можешь проснуться? – спросила я, пытаясь вернуть мысли в нужное русло. – Рейес, что случилось?

Он был занят прокладыванием дорожки из поцелуев и покусываний к моей ключице, и его горячий рот вызывал сейсмическую активность каждым прикосновением.