Вторая попытка - страница 8

Ли задумалась, ее глаза потемнели.

— Теперь, когда ты об этом сказала, я уже не так в этом уверена. Он просто сказал, что едет в Мидлэнд. Чед ни разу не упомянул о том, что живет здесь.

— Что ж, возможно, именно поэтому ты и не можешь его найти. — Лоис выпрямилась и тяжело вздохнула. — Я буду всю жизнь благодарна этому человеку за то, что он помог появиться на свет Нашей Саре. — Она восхищенно посмотрела на колыбельку в другом конце комнаты, где мирно посапывала малышка. — Но мне кажется, он не из нашего круга.

Ли едва справилась с собой. Она изо всех сил старалась не реагировать на снобизм матери, но ее плохо скрытое пренебрежительное отношение к Чеду, учитывая то, что он буквально спас и саму Ли, и Сару, казалось ей верхом неблагодарности.

— Мама, да какое мне дело, принадлежит ли он к нашему кругу или нет. Я только хотела поблагодарить его. Он явно нуждался в деньгах.

На мгновение ее мысли снова вернулись к Чеду. Ли вспомнила, как он склонялся над ней, как держал ее за руку, пока схватки разрывали ее на части. У него были такие синие глаза, необычные при такой смуглой коже и таких темных волосах. Он был сильным, мужественным и удивительно нежным. Говорил он, как человек, получивший образование. Чед даже сравнил Ли с мадонной с картин итальянских мастеров.

Акушер в больнице говорил об аккуратности и добросовестности Чеда. Ли вспомнила о газете, о влажных салфетках, которыми он протирал ей лицо и шею, о его предусмотрительности и доброжелательности.

Но получалось так, что Ли никак не могла отблагодарить Чеда, потому что его невозможно было разыскать. Чеду Диллону суждено остаться неразгаданной тайной, и это огорчало молодую женщину. Все чаще и чаще она ловила себя на том, что думает об этом человеке, так своевременно и неожиданно возникшем на ее пути.

Она тяжело вздохнула. Родители восприняли ее огорчение как признак утомления и забеспокоились.

— Отдохни, Ли, — сказал отец. — Пойдем, Лоис, пусть девочка поспит.

— Возможно, нам не следует уезжать завтра? Саре ведь всего месяц. Может быть, ты хочешь, чтобы мы пожили у тебя еще немного?

— Нет, — резко ответила Ли, но тут же смягчила свой отказ: — У меня все в полном порядке. Честное слово. Вы и так провели со мной целый месяц. Вы же видите, Сара просто образцовый ребенок. Она не просыпается по ночам. И я, надеюсь, смогу брать ее с собой на работу на те несколько часов, когда там требуется мое присутствие. Мы отлично с ней справимся. И потом, от Биг-Спринга до Мидлэнда не так далеко, и вы сможете приезжать, когда захотите.

Глаза Лоис наполнились слезами.

— Я просто не могу поверить, что все это случилось именно с тобой, Ли. Почему Грег позволил себя застрелить? Почему ты осталась одна в двадцать семь лет, вдовой с ребенком на руках? Я так просила тебя переехать к нам после гибели Грега. Ты жила бы дома, с нами, и тогда моя внучка не родилась бы на обочине автострады. Ты сама навлекаешь на себя несчастья.

— И Лоис разрыдалась. Харви Джексон обнял

жену и вывел из комнаты. У порога он обернулся к дочери:

— Постарайся уснуть, Ли. Отдыхай и набирайся сил, пока мы здесь.

За родителями закрылась дверь, и Ли с облегчением откинулась на подушки. Временами она забывала о своем положении. И всякий раз какая-нибудь особа, побуждаемая, конечно же, самыми благими намерениями, как ее мать, например, напоминала ей об этом.

Иногда она так остро ощущала боль от внезапной гибели Грега, что ее почти невозможно было вынести. Ли всегда боялась, что его могут убить. У нее даже было дурное предчувствие, что так оно и случится и что смерть только ждет удобного момента. Но Ли оказалась неготовой к реальности, к внезапному и непоправимому — убийству мужа. Наверное, к страшному нельзя привыкнуть, нельзя заранее избавить себя от боли.

Вечером, как раз перед тем, как Грег погиб, они поссорились.

— Куда ты на этот раз направляешься? — поинтересовалась тогда Ли, не сводя глаз с мужа.

Он взъерошил русые волосы, его серые глаза смотрели на нее с досадой и любовью.

— Я не могу тебе сказать. Ты же понимаешь. Прошу тебя, не спрашивай.

— На границу?