Вторая жизнь - страница 8

Мне нравилось абсолютно все: цветущие деревья и кусты, солнце, пение птиц и даже лужи на дорогах после дождя, в одной из них мы простояли часа два, прежде чем вытащили нашу карету. Зато я смогла обойти всю деревню, поговорить со старостой, посмотреть с ним, куда он потратил деньги, выделенные лично мной на ремонт этой самой дороги еще месяц назад. Староста валялся у меня в ногах, просил сохранить ему жизнь, клялся и божился, что все вернет, а дорогу отремонтирует за свой счет. Думаю, на такую его реакцию повлияли два добрых молодца за моей спиной и бледный заикающийся управляющий поместьем. Заикаться он стал недавно, как только я нашла неопровержимое доказательство его воровства. А когда я настояла, чтобы он поехал с нами в столицу, дабы отчитаться перед милордом, он окончательно раскис. Сдавать я его не собиралась, он был не так уж плох, но припугнуть стоило, чтобы не расслаблялся, а то выйду замуж, уеду, а он оберет моих родителей.

Так что, дав задание управляющему на обратном пути проследить за выполнением взятых на себя обязательств старостой, мы поехали дальше. А старосту я предупредила, если в течение месяца он все не исправит, то его повесят за воровство, а имущество пустят с молотка. Это было не мое самоуправство, а законы нашей страны.

Столица встретила нас небольшим весенним дождиком, каменными мостовыми и редкими прохожими. Наш дом был в самом центре, недалеко от дворца короля Августиана, оно и неудивительно, ведь мы находимся с ним в родстве. Дом поражал своим видом: высотой в три этажа, с башенками, балконами, террасой и лепниной. А также со своим садом и конюшней, этакое поместье в миниатюре, только внутреннее убранство богаче. Едва мы вошли в дом, то почти натолкнулись на очень старенького деда, не успела я подумать, кто это, как он ехидно глянул в нашу сторону и произнес:

– Невестушка дорогая приехала, как дорога? Надеюсь, тебя укачало?

– Герцог Анзорский, добрый вечер, как ваше здоровье? – присела в реверансе маман, дернув меня за рукав. Если я правильно поняла, то это мой дед по отцу.

– Не дождетесь, драгоценная моя, – усмехнулся герцог и перевел взгляд на меня. – А это кто у нас? Неужели Рыбка так выросла?

– Деда! – кинулась я на него с объятиями, чем повергла его в шок. – Вообще-то я вас не помню, но может, мы уже поднимемся в наши комнаты? А то так прилечь хочется, что живот от голода к позвоночнику прилипает.

Миледи охнула, прикрыв рот ладошкой и округлив от ужаса глаза, а дед расхохотался, громко, с хрипотцой. Он мне уже нравился, кажется, я нашла нормального члена семьи в нашем роду.

– Вот теперь я вижу, что тебя не зря назвали Рибианной, она тоже была остра на язычок, – отсмеявшись, сказал дед, а глаза его подернулись поволокой, как это бывает, когда вспоминаешь о чем-то грустном.

– Жаль, я ее не помню, но вы же мне расскажете? – спросила я у старого герцога.

– Тебе хочется слушать брюзжание старого маразматика? Никогда в это не поверю. Молодежи подавай балы, платья по последней моде, да деньгами сорить. Нет бы научиться их зарабатывать. Пока не забыл, Алисандра, ты управляющего поместьем сменила?

– Нет, милорд. Почему вы так решили?

– Странно, у вас повысились доходы за последние месяцы и существенно сократились расходы, я доволен.

– Лучше спросить у Рибби, всеми финансами она занималась.

Я демонстративно зевнула и оперлась на перила лестницы, сделав несчастный вид измученного дорогой ребенка, готового упасть в обморок от голода. Дед проникся, отдал распоряжения слугам, которые толклись неподалеку, и нас повели наверх. За мной следом шла Наденька и несла весь мой скарб, впрочем, его было немного, миледи принципиально не стала брать ничего лишнего, помня об обещании отца купить нам новые платья.

– Фух, – выдохнула Надя, когда за нами закрылась дверь. – В этот раз совсем недолго ждали. Старый герцог очень любит задавать вопросы. Бывало, по два часа стояли внизу, а он все спрашивает миледи, да спрашивает.

С каждым днем дед мне нравился все больше и больше, у нас с ним нашлись общие интересы, а именно финансы. Спустя неделю мы понимали друг друга с полуслова. А после того, как он на очередном семейном ужине во всеуслышание сказал, что теперь ему не страшно умирать, что семья с такой наследницей, как я, точно не пойдет по миру, проникся даже отец. Эх, еще бы не висела над моей головой свадьба, жизнь бы была прекрасна. Но свадьба не просто висела, а маячила в близкой перспективе, причем родители подыскали мне жениха. Никаких эмоций по этому поводу я не испытывала, изменить-то все равно ничего нельзя.