Второе дыхание - страница 33

В столовой жарко горела печка.

– Я хотел тебе написать после того случая, но подумал, что не стоит.

Жюстен прочитал о перестрелке в газетах. Он всегда рассказывал, что собирался написать родственникам, но никогда этого не делал. Жюстен говорил на многих языках, но писать не умел.

– Мария поехала к сыну навестить внуков, – сказал он.

Они немного поговорили о семейных делах, потом Цыганка сказала:

– Жюстен, мне нужна помощь.

– Хочешь пожить у нас?

– Да, первое время. Не хочу заполнять карточку в отеле. Сними мне маленький отдельный домик поблизости. Цена не имеет значения, лишь бы не пришлось называть свое имя. Это для одного человека. Он прячется.

Она посмотрела ему в глаза. У Жюстена были огромные кустистые брови, венчик волос на макушке, продубленная кожа.

– И хочет слинять за кордон… – протянул Жюстен.

– Да, – подтвердила Цыганка. – Его ищут. Это Гюстав Минда.

– Старый Гю?

– Не такой уж он и старый, – возразила Цыганка, и в маленьких глазах Жюстена зажегся веселый огонек.

– Пусть так, – сказал он. – Домик есть. Тот, что Мария унаследовала от отца. Он в Мазарге, зимой мы там не живем. (Он немного заколебался.) Не стоит говорить Марии. Она туда никогда не ездит. Ремонтом занимаюсь я.

– Я поеду все подготовить к его приезду. Ты спасаешь ему жизнь.

– Благодарю, – сказал Жюстен и встал подбросить дров. – Теперь насчет поездки, – продолжал он, закрывая дверцу. – Я знаю одного грека (он сразу подумал о Тео), на своей скорлупке он ходит по всему Средиземному морю. Это будет стоить дорого, зато безопаснее всего.

– Поступай, как ты считаешь нужным, – ответила Цыганка.

Ей не терпелось снова увидеть Гю, и она обдумывала наилучший способ привезти его в Марсель. Не разобрав чемоданы, она попросила бумаги для письма, чтобы послать инструкции Альбану.

– Я тебя оставляю, малышка, – сказал Жюстен.

Он возвращался в бистро Анджели, где заядлые картежники постоянно упрекали его за то, что ему приходится уходить в середине партии.

В Париже Альбан дважды в день заходил к подруге Цыганки, служившей почтовым ящиком. Ему не пришлось ждать слишком долго. Через три дня после отъезда Цыганки от нее из Марселя пришло письмо, которое он отнес Гю.

– Интересно, о чем она думает, – сказал тот, прочитав. – Я ведь все-таки не ребенок. Ты посмотри, она решила засунуть меня в ящик, написав ВЕРХ и НИЗ. Значит, если парень перепутает, я поеду вниз головой, как факир.

– Она говорит, что все проконтролирует.

– Об этом я догадался, – усмехнулся Гю. – А по прибытии мне приготовят встречу. Нет, я сделаю по-своему. Поеду по проселочным дорогам. Она в Лазаре, у Жюстена. Доберусь до Экс-ан-Прованса, там сяду на троллейбус и выйду, не доезжая до Порт д'Экс. Буду объезжать центр и доеду целым и невредимым.

– Ты ищешь как сделать все по-своему, – сказал Альбан.

Он рассказал о встрече с Бло, о том, что район наверняка был блокирован полицейскими. После рассказа Альбана Гю находился в приподнятом настроении и по каждому делу прислушивался к голосу своей интуиции.

– Поеду немедленно, – сказал Гю.

Альбан смотрел, как он собирается. Гю снова вошел в его жизнь, и вот их дороги опять расходятся.

– Я должен остаться, – сказал он. – Цыганка рассчитывает, что я займусь баром, а если нас будет слишком много, это привлечет внимание.

Он медленно провел ладонью по лысине. Гю закрыл чемоданчик, в который положил самое необходимое.

– Если что будет не так, только позвони мне, – сказал Альбан.

– Я доверяю тебе больше, чем любому человеку на свете, – ответил Гю.

– Может, больше и не увидимся?

Гю подошел.

– Хорошо, что мы встретились, – сказал он. – Когда я увидел тебя в первый раз, ты вместе с Жаком Нотариусом выносил пьяного. Я почувствовал, как будто бы меня что-то ударило…

Альбан не был силен в разговорах. Он сунул руку под мышку и вынул «парабеллум».

– Держи.

– Ты мне дал уже два, – отказался Гю. – «Беретту» и «маузер»…

– Это другое дело. Я с ним никогда не расставался.

– Старина Аль! – прошептал Гю.

Его взгляд затуманился, но он не стыдился катившихся по щекам слез.

Альбан изобразил улыбку, больше напоминавшую гримасу.

– Не забудь хрусты, – сказал он, указывая на пачку банковских билетов, которую Гю выложил на стул.