Второе пришествие - страница 9
Он ещё не осознавал того, что действительно избавился от смертельной опасности, он ходил в замешательстве по поляне, что-то искал, чего-то не хватало ему, что-то мучило его, не давало покоя; и он вдруг воскликнул:
– Лошадь! Лошадь моя где? Она же там, в конюшне у герцога осталась!
– Зачем тебе лошадь? Сам чуть головы не лишился – лошадь ему подавай! На кой черт тебе эта лошадь? На мне полетишь!
– Лошадь, лошадь – мне лошадь нужна! Какой я рыцарь без лошади?!
– Да вот она, твоя лошадь, – недовольно ответил дракон, – за той березой стоит, я ее ещё вчера у герцога из конюшни забрал.
Увидев лошадь, рыцарь облегченно вздохнул и успокоился, только сейчас он поверил, что всё худшее уже позади.
– Ну вот! Ну вот, мой рыцарь! Я же говорил, я же говорил, что всё кончится хорошо! Семь голов, мои мудрые семь голов – кое-что это всё-таки значит! Одна голова – хорошо, а семь ещё лучше – это у нас, драконов, поговорка такая. А вот сосед у меня был, трехглавый дракон, так тому, если о чём надо было подумать, так приходилось всё время на троих соображать. Горький пьяница был этот трехглавый дракон. А всё потому, что три головы, и никак эти головы между собой поладить не могли, потому и спился. Ну что такое три головы? Чушь какая-то. То ли дело – семь голов! Ну, всё, теперь я твой навеки веков! Всё, конец! Конец злым делам, теперь добрые дела начинаются! Да мы с тобой таких добрых дел наворочаем! Все драконьи головы говорили одновременно, перебивая друг друга, радуясь и ликую.
– Да, всё, конец. – Произнес рыцарь, но выражение лица его было мрачно. Однако дракон не обратил на это внимания, его несло.
– Нет, не зря, не зря я служил у волшебника Альбукара, кое-чему я всё-таки научился. Я могу видеть будущее, я вижу твоё будущее, рыцарь, и оно прекрасно! Ты женишься на принцессе, ты получишь в приданое королевский трон. Ты будешь самым благородным и справедливым королем в мире. И я буду постоянно с тобой, теперь мы одной веревочкой связаны. Куда ты – туда и я, нам никак теперь нельзя друг без друга. У вас с принцессой будут дети, а я буду воспитывать их, буду катать их на спине высоко над землей и учить их разным волшебным наукам.
– Да ты что, где же ты видел, чтобы драконы детей воспитывали? В какой сказке это было?
– Да что сказки, что сказки – кончились старые сказки, мы теперь новую, добрую сказку напишем!
– Ты что, дракон, серьезно думаешь, что король пустит тебя во дворец?
– А что? Жил же я во дворце и у Альбукара, и у де» Гира. Не переживай, не пропадем! Ведь, я теперь твой, твоё желание для меня – закон! Как скажешь. Не пустят во дворец? Так я могу и в сарае жить! Мне все равно где, лишь бы недалеко от тебя. Так, чтобы ты всегда знал, где меня найти, если понадоблюсь.
– Так ты правду говоришь, что выполнишь моё любое желание?
– Правду, правду, мой рыцарь, сущую правду.
– Даже если это желание тебе вовсе не понравится? – тон, каким произнес это рыцарь, заставил дракона насторожиться.
– Ну да, конечно, а что? Неужели опять баб воровать? А?
– Да нет, нет, ну что ты, зачем кого-то воровать, когда у меня есть невеста, любимая и единственная, которая ждет меня. А желание так, сущая безделица, пустяк.
– Ну, если безделица, пустяк, то тогда ничего, тогда конечно.
– Видишь, вон то бревно?
– Вижу, конечно, как не видеть, бревно – оно и есть бревно, сто лет уж здесь как лежит.
– Ну, вот и хорошо, что сто лет. Положи-ка, мой милый друг, на него свои головы, все семь сразу.
– А это ещё зачем?
– Ну, какая тебе разница зачем: таково моё желание – и всё, зачем тебе какие либо объяснения – просто я так хочу.
– Странное у тебя какое-то желание, и герцог, и Альбукар мне всегда объясняли свои желания, чтобы я мог их получше исполнить, и ничего не напутать.
– А что тут можно напутать? Клади головы на бревно – и всё. Вот такое моё желание, а если в твоих драконьих головах есть мозги, то может, и сам догадаешься зачем.
– Да догадаться-то нетрудно, чего ж тут догадываться, я уж давно догадался.
– А коли, догадался, так выполняй, хоть тебе, как я понимаю, это не нравится?
– А кому же понравится, когда голову хотят отрубить, да не одну, а все семь сразу?