Второй долг - страница 49

— А я очень даже наслаждался нашей последней поездкой вместе.

Холодок пробежался по моей коже. Он имел в виду ту поездку до поместья в ту ночь, когда я прибыла. Джетро накачал меня наркотиками — ублюдок. И я до сих пор могла ощутить отвратительные пальцы Дэниеля, которые пытались добраться до моего лона.

Джетро зарычал.

— Достаточно, — оставив свою семейку, он схватил меня за запястье и рванул к закрытому грузовику. — Время ехать.

Я не могла остановить мурашки от ужасного воспоминания, которое оживил Дэниель.

Молча, Джетро подвел меня в боку грузовика и открыл маленькую дверь, скрытую под картинками его семейного герба. Транспорт так и кричал о богатстве.

Когда я зашла в пространство, заполненное мускусным ароматом лошади и сена, я спросила:

— В ту ночь, когда ты украл меня… Зачем ты меня накачал наркотиками?

Джетро замер, заслоняя свет от маленькой двери, и тут же превращая огромное транспортное средство в замкнутое пространство.

— Чтобы все прошло легче

— Для кого? Для тебя?

Он захлопнул дверь, оставив нас в тусклом освещении.

— Тебя. Я сделала это, чтобы ты не дралась и не причинила себе ущерба.

Я скрестила руки, жуткая догадка заполнила меня.

— Неправда. Я думаю, ты сделал это для себя. Чтобы тебе не пришлось видеть мои слезы или терпеть мою панику.

Джетро оттолкнул меня со своего пути, и прошел между двумя стойлами. Я повернулась и последовала за ним. Две лошади стояли мордой к нам, перед ними весели ящики с едой, а на полу лежало сено.

— Кто ты на самом деле такой, Джетро Хоук?

Джетро провел рукой по черному боку лошади. Мой желудок сделал сальто из-за его внезапного проявления нежности, а мое сердце растаяло, когда я увидела, как животное ответило своему хозяину.

Она навострила уши, радушно принимая его прикосновения, пока боком тянулась за еще одним поглаживанием. Тихое фырканье послышалось из бархатных ноздрей — вздох удовлетворения.

— Я мужчина, который делает то, что нужно, но ты уже знаешь это. — Взглянув на меня, он не остановился пока не прошел мимо лошадей к небольшому пространству перед стойлами. Там были два сиденья, приваренные к полу лицом к лошадям. Седла, покрывала и уздечки свисали с крюков. Каждая стена и пространство были заполнены лошадиными принадлежностями.

Окно пропускало естественный свет сверху, наряду с окнами на крыше, но они были слишком высоко.

— Оставь это, мисс Уивер.— Сев, он указал на сиденье рядом. — Садись, пока не упала. Осторожность не помешает с этим твоим гребаным вертиго.

Я шикнула на него.

— Держу пари, от этого ты чувствуешь себя сильнее, — осознание, что у меня есть недуг, который может в любой момент одолеть меня.

Он фыркнул.

— Ты права. Это так, — он нахмурился. — А теперь сядь.

Грузовик внезапно загрохотал, когда включили зажигание. Лошади позади меня заржали, топая металлическими копытами по полу.

Я повернулась и быстро села, прежде чем транспортное средство сдвинулось с места.

Возясь со своими ремнем безопасности, надеясь, что он будет достаточно крепким, чтобы держать меня вертикально, если случится вертиго, я вскрикнула, когда длинный серый нос уткнулся в мою ногу.

Джетро захихикал.

— Для того, кто говорит, что она знает, что правильно, а что нет, кажется, у тебя нет опыта общения с животными.

Он улыбнулся, когда черное чудовище вытянуло свою шею, пытаясь подобраться к хозяину.

Я не ответила, а просто сидела спокойно, пока животное передо мной вновь уткнулось в мою ногу. Одним требовательным движением, лошадь пробралась в мое сердце, и я тут же влюбилась в существо, покрытое серыми пятнами. Эти огромные глаза говорили о древних мирах и доброте, и во мне воскресла любовь к единорогам.

Я всегда хотела пони, как большинство девочек. Но поскольку я жила в центре Лондона и была дочерью мужчины, который сосредотачивался только на тканях, — мои мечты были перенаправлены в более практичные вещи.

Мое воспоминание о встрече с Джетро, когда я была с няней, вернулось.

Я вытянула руку и погладила нос моей новоприобретенной любви.

— Единороги существуют.

Мое сердце екнуло, когда лошадь обнюхала мое колено, ее хохолок упал на один глаз и запутался в густых ресницах.