Второй и Первая - страница 6
– Ты как хочешь, а я собираюсь напиться. – Я отвернулся и достал из шкафа бутылку. – Можешь составить мне компанию.
– Я лучше лягу спать пораньше, – хмыкнула она. – Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Хмуро кивнув, я вышел из каюты. Куда податься? Наверху влюбленные, они в любой момент могут спуститься в свою каюту, усыпанную лепестками роз. В другой спит Ольга.
Я залез в крошечную навигаторную и сел на пол, поджав колени. Бутылку поставил рядом. Сейчас я хотел просто побыть один. Впервые мне не хочется секса с красивой доступной девушкой. Что со мной не так? В глубине души я знал что. Сегодня решается не только судьба Павла и Ники. Моя тоже. Лишь будущее, открывающееся передо мной, не такое светлое и прекрасное, как перед ними. Смешно, я считал себя победителем по жизни, а сейчас скулю, как побитый щенок. Скорее всего, после свадьбы уеду к родителям в Америку. Эта мысль все больше кажется мне заманчивой. Не смогу жить рядом. Придется поддерживать отношения, приходить на дни рождения, крестины, пикники. Можно, конечно, поссориться с Пашкой, разорвать длительную крепкую дружбу. Но жить в одном городе – это сидеть на пороховой бочке, в любой момент ожидая встречи.
Решено – уеду. Очередной глоток виски заставил закашляться. Жаль бросать процветающий бизнес. Но сердце дороже. За год оно превратилось в рваную истрепанную тряпку, годную лишь на то, чтобы об нее вытереть ноги. Я стал злым, дерганным, озлобленным. Срываюсь по каждому поводу и без повода, вгоняя в панику служащих. Пора это прекращать.
Не помню, наверное, я заснул там, на полу, скрюченный в три погибели. Потому что, проснувшись, болела не только голова, но и все тело. Было темно и тихо. Предполагаю, знаменательное событие уже свершилось. Меня тошнило, корежило и ломало. Было так фигово, что даже сердечная боль притупилась. Я кое-как доковылял до своей каюты и упал на кровать. Надеюсь, Ольга вовремя откатилась.
Я открыл один глаз. Голова раскалывалась на тысячу осколков. Мерзкое солнце вгрызалось прямо в мозг, сверля раскаленным буром. С закрытыми глазами я вышел из спальни и попытался на ощупь найти туалет. Только ледяная вода поможет мне сейчас.
Хватит! В последний раз я потакаю своей слабости. Это все равно ничего не изменит, так зачем же разрушать себя еще и таким способом? Уж лучше сразу головой в море.
Качаясь, словно за бортом девятибалльный шторм, я прошел через маленький коридорчик.
– Черт! – рявкнул я и ухватился за чью-то фигуру. Именно она преградила мне путь. Шум рассыпавшихся приборов показался адским громом. – Кто это еще?.. – Я сжал хрупкие плечи и чуть приоткрыл один глаз.
Ну, конечно! Только ее здесь не хватало! Сияющей, цветущей, пахнущей счастьем и цветами…
– Сергей, тебе плохо? – обеспокоенно произнесло «мое мучение». – Приготовить кофе? Или крепкий чай?
– Лучше помолчи. – Я неосознанно обхватил ее крепче и прижал к себе, наваливаясь сверху.
Боже, как же хорошо… Можно свалить на сон, похмелье, помутнение рассудка. На все что угодно, только бы еще хоть немного постоять вот так, с дергающимся сердцем, дрожью, пробегающей по коже, прижимая девушку к себе, представляя, что она моя. Еще хотя бы минуту, секунду, мгновение…
Но она уже выпутывается, отталкивает меня, пищит что-то недовольное. Я со вздохом разжал руки и лишь тогда почувствовал, что что-то твердое и острое давно втыкается в живот. Опустил взгляд.
– Что это? – Я обвинительно ткнул в маленький поднос, зажатый между нами.
– Я готовила завтрак для Паши и Ольги, – пролепетала Вероника. – Они заказали еще тосты. Вот я и…
– Что? – тут же взвился я. – Ты служанка?! Пусть сами себе делают тосты, руки не отвалятся.
– Но мне же не сложно…
– Хватит строить из себя рабыню! На моем судне слуг нет, так им и скажи. Нет, я сам скажу.
Пошатываясь, я поднялся на палубу. Ника плелась сзади. Пашка с Ольгой развалились на диванчиках перед накрытым столиком. На Оле было лишь лиловое бикини. Пашка весело рассматривал ее голые коленки и щедро вываливающуюся грудь. Неудивительно, что Нике пришлось сбежать.
– Утречко, – пробормотал я, взял стоявшую около Ольги чашку и одним глотком ее опорожнил. – Как вы пьете эту гадость?