Второй легион - страница 40

— Кто ещё пострадал? — спросил я.

Я почувствовал руку на лбу. Лиандра.

— Ах, ты пришёл в себя. Я уже беспокоилась. Ты не горячий, это хорошо.

Я схватил её за руку и поднёс к губам. Одно мгновение я наслаждался её близостью.

— Кто это? — спросил я вновь.

— Зокора, — послышался голос Вароша.

— Она ранена?

— Когда медведь напал на меня, у меня в руках ещё был арбалет. Она что-то крикнула, чтобы отвлечь его и запрыгнула ему на спину! Она оседлала его, в тоже время пытаясь вогнать в него свой меч. Но потом он её сбросил и…

— И что?

— Удар медведя пришёлся ниже грудной клетки. Он… он разорвал ей живот, — тихо продолжила за Вароша Лиандра.

— Святые боги! Ей не стоило этого делать, она такая миниатюрная! — выкрикнул Врош.

Думаю, он плакал.

— Она тяжело ранена. Это чудо, что она ещё жива, — Лиандра сжала мою руку.

— Она выкарабкается? — спросил я.

По её руке я чувствовал, что её плечи трясутся.

— Я не знаю. Но она борется.

— Кишки, они повреждены? — спросил я и хотел сесть.

Лиандра без труда толкнула меня назад; на данный момент я был слаб, как младенец.

— Да. В этом-то и проблема.

— Их можно зашить. Я однажды такое видел.

— Я ещё никогда не слышала, чтобы кто-то смог после этого выжить. Они всегда начинают гноиться, — сказала тихо Лиандра.

— Нужно принять во внимание несколько вещей. Вы не могли бы зажечь фонарь, мне надо кое-что найти в рюкзаке!

Молчание. Казалось, оно длится вечно. Затем голос Лиандры.

— Хавальд. Фонарь стоит прямо рядом с твоей головой…

Я поднял руку, пощупал, ощутил тепло. Повернув голову, я почувствовал тепло на лице… поднёс руку к глазам. Они были открыты.

— Что такое, Хавальд? — спросил Янош.

— Я ничего не вижу.

Слепой. Я уже часто встречал слепых. Нищих, которые своими гнойными, пустыми глазами смотрели мимо меня в пустоту. Воров, которых ослепили по приказу короля. Солдат, которые потеряли зрение из-за удара меча. Или старых мужчин и женщин, которые постепенно потеряли свет своих очей.

Это было изречение Астарты, что, если сам находишься в лучшем положение, ты должен помочь тому, кто в худшем. Я давал не часто, потому что если однажды дать нищему, от них больше никогда не избавишься, но когда я видел слепого, то давал часто.

Потерять зрение, больше никогда не увидеть мир и его красоту — для меня это была судьба, которую я не мог вынести.

И теперь она меня настигла. Я провёл руками по лицу, в поисках травмы, которая лишила меня зрения, но не почувствовал ничего, кроме щетины. Из-за ранения в бок я до сих пор почти не замечал, что у меня также болит голова.

Причина была найдена быстро: огромная шишка на затылке. Я провёл по ней пальцами, но Лиандра меня остановила.

— Нет! Осторожно!

— Что такое?

— Ты ударился головой о скалу. Боюсь, что при этом что-то сломалось. То место какое-то странно мягкое.

— Вы вообще ничего не видите? — спросила Зиглинда.

— Вижу, — ответил я. — Светлую прореху, словно трещину в темноте, в которой резвятся маленькие, светящиеся пузырьки… Это странно. А так… больше ничего.

Я исследовал пальцем то место, о котором говорила Лиандра. В моём воображении я уже боялся, что весь мой затылок был сломан, словно яичная скорлупа, но место, прямо над моей шеей было маленьким, примерно величиной с ноготь.

Благодаря Искоренителю Душ я быстро поправлялся, меньше чем через неделю кость срастётся.

— Как такое может быть? — спросила Зиглинда. — Глаза выглядят совершенно нормальными, неповреждёнными, — её голос был близко, видимо она как раз наклонилась ко мне.

Слепой! Я опустил руку. Меня охватила паника и отчаяние. Жизнь в темноте! Откуда мне взять сил, чтобы пережить это? Было ли это наказание Сольтара, бога тьмы? Однажды я одурачил его, сохранив свою жизнь, и теперь должен расплачиваться?

— Я уже слышала о таком.

Кто это? Голос был женским, но я ещё никогда не слышал его раньше. У неё был заметный акцент, звучал мягко и в тоже время хрипло. Когда я услышал этот голос, я увидел перед собой богато украшенную палатку с позолоченными копьями, в качестве шестов для палатки, толстые ковры и жаровню, которая обеспечивала теплом в холодную ночь в пустыне.