Второй шанс 6 - страница 15

Увы, как мы ни болели за Саньку (американцы тоже орали будь здоров), но соперник выглядел предпочтительнее, одержав победу по очкам – 5:0. Получалось, в финал вышли пятеро советских боксёров и шесть американских. Таким образом, для общекомандной победы нам нужно было одерживать как минимум на одну победу больше, чем янки. Как пел Дима Билан, невозможное возможно.

Вечером я выбрался в город, чтобы набрать с уличного таксофона номер, который мне подсунул Козырев. На том конце провода трубку поднял мужчина, который никак не представился. Услышав, что я протеже Сергея Борисовича, внимательно выслушал и попросил ни о чём не беспокоиться. Ну и ладненько, именно это я и хотел услышать перед финалом.

На следующий день Волков в расположении сборной не появлялся. Появился в день финалов, пока ехали в Иокогаму, успел провести в автобусе небольшую политинформацию о важности сегодняшних боёв, при этом ни словом не обмолвившись о том, что случилось позавчера. Надеюсь, протекция Сергея Борисович окажется достаточной для того, чтобы ситуацию спустить на тормозах.

В наилегчайшем весе американец Шэннон без труда разбирается с корейцем Сиком. А вот в следующей весовой категории неожиданный подарок нашей сборной делает болгарин Пётр Лесов, сумевший одолеть другого американца – Натана Маттоса. В весе до 54 кг кореец Парк Ки Чуй по очкам берёт верх над французом Магения. Наш первый финалист Юрка Гладышев ставится и обладателем первой золотой медали для сборной СССР, в весе до 57 кг одолев корейца Кеума.

Прежде чем отправиться готовиться к выходу на ринг, я успел поболеть за Васю Шишова, боксировавшего с американцем Робином Блейком. Увы, в равном бою судьи отдали предпочтение Блейку со счётом 3:2. Обидно до слёз, да и у Васи глаза после объявления результата боя были на мокром месте. Успокоил его как мог.

– Ничего, Вась, будут у тебя победы и на взрослых чемпионатах мира, а может, и на Олимпиаде, – утешал я его.

Ну а что, а Рино в 86-м он победил, а в Лос-Анджелесе выступить не смог по всем известным причинам. Надеюсь, а этой реальности никаких бойкотов не случится.

Зато в следующем поединке Исраел Акопкохян уверенно разобрался с канадцем Андерсоном. В весе до 67 кг копилка американской сборной пополнилась ещё одной золотой медалью – МакКрори ожидаемо был сильнее поляка Качмарека. Дальше ещё один янки Майес побеждает англичанина Уилшира.

На данную минуту мы проигрываем по золотым медалям 2:4. Я уже разминаюсь и, когда в раздевалке появляется Саня Милов, узнаю, что он за явным преимуществом в первом раунде одержал досрочную победу над румыном Борнеску. Теперь моя очередь выходить на ринг. Понятно, что даже если я одерживаю победу, и мы сравниваемся с американцами по числу золотых медалей, то Фрезер в тяжёлом весе не должен испытать проблем с австрийцем Майером. Но это никоим образом не должно отражаться на моём психологическом настрое. Личная золотая медаль для меня ничуть не менее важна. Командный результат забудется, а медаль останется.

Саныч после четырёх финалов, где он секундирует вместе с помощником, уже слегка сипит, впрочем, и в предыдущие дни его связки к вечеру проседали.

– Давай, Макс, «золото» нужно брать, – напутствует меня Чеботарёв.

Да я и сам не против. Но кидаться вперёд очертя голову не собираюсь, да и Саныч не советовал. Соперник антропометрическими данными напоминает меня самого, тоже правша, руки такой же длины, как у меня. В общем, своеобразный бой с тенью. Вот только мой технический арсенал чуть более разнообразен. Я чаще работаю в корпус, чем мой соперник практически пренебрегает, постоянно выцеливая голову. А ведь во втором, и тем более третьем раундах после таких попаданий дыхалка у него должна подсесть. На что он рассчитывает? На lucky punch?[3] Ну-ну… Чудеса, конечно, случаются, но…

Твою ж мать! Макс, что за привычка философствовать во время боя?! Вот и нарвался на тот самый lucky punch! В голове зазвенело, и прочувствовавший ситуацию рефери открывает счёт. Правда, не успевает досчитать и до пяти, как раздаётся гонг.

– Макс, ты чего это расслабился? – волнуется Саныч. – Нормально же всё было, и вдруг прилетело.