Второй шанс для Юлии! - страница 13

Пробежавшись взглядом по рядам платьев, я внезапно вспомнила свою маленькую особенность и снова приуныла. Ну как я смогу одеть хоть одно из этих платьев, если у меня за спиной развиваются крылья. Но самое удивительное, что именно сейчас поняла, когда первый стресс от моего нового тела прошел, что от крыльев уже никогда не смогу отказаться. Я слишком сильно люблю летать и чувствовать всем телом ветер свободы и парить в голубом небосводе. За этот подарок я буду вечно благодарить тех пятен, что даровали мне новую жизнь.

А сейчас надо только подыскать, ту одежду которая сможет на меня налезть. И о чудо нашла платье, у которого шнуровка была не по бокам, а на спине. Тяжелое бархатное платье, сохранит тепло и придаст больше уверенности в себе. Я повернулась к Кершину намекая, чтобы он меня не надолго покинул и как только он выполнил мою молчаливую просьбу начала переодеваться. Немного подумав, решила не снимать рубашку, а надеть платье прямо на нее. Расслабив шнуровку сверху, с пыхтеньем все же смогла в него влезть, а потом и потуже завязать бантик на талии. Благодаря тому, что платье крепко сидело на талии, оно не сползало сверху, из-за полностью обнаженной спины и довольно крепко держалось на мне, не мешая движению крыльев. Пока я была занята одеждой мне в голову пришла идея моего будущего гардероба. То что платье это не совсем одежда для меня, было слишком очевидно, так что как только смогу заработать немного денег, придется тратиться на вещи.

Как только эта мысль пришла в голову, я задумчиво замерла, пытаясь осмыслить тот факт, что я уже планирую свою дальнейшую жизнь, шаги, которые нужно в первую очередь сделать. А ведь еще вчера... Вчера ли? Надо выяснить, сколько я тут провалялась в беспамятстве! Вчера я сменила одно тело на другое! Сменила мир! Участвовала в войне и убивала. Убивала!!! Меня накрыло воспоминаниями словно приливом, заставив согнуться в три погибели и сесть на корточки, уткнувшись лицом в колени. Хвост снова обвился вокруг ног, а крылья укутали плащом, скрывая мою боль и тоску от мира. Господи как больно сознавать, что ты убийца, пусть даже не людей и пусть даже тех, кто сам с радостью убивал других. От этого лично мне, лучше не становилось. Такой грех на душу лег и теперь давил пудовой гирей не давая вздохнуть.

Услышала как открылась дверь, а в следующее мгновение мне на голову легла большая теплая ладонь и ласково погладила. Я подняла голову и сквозь слезы натолкнулась на понимающий взгляд темных глаз Кершина, который встал рядом со мной на колени. В его глазах было столько тепла и понимания, что я не выдержала и прильнула к нему, уткнувшись ему в шею и еще сильнее рыдая, выплескивая эту тяжесть и боль из груди. А он продолжал меня гладить по вихрастой красной макушке. Словно отец свою непутевую дочь. Так мы просидели пару минут, но нас прервали. Шелестя юбками, рядом с нашей парочкой присела женщина лет тридцати с золотым обручем на голове. Большие голубые печальные глаза, белая кожа и курносый нос. Каштановые волосы мягкой волной спускались до талии, а четко очерченные пухлые губы сейчас были поджаты в горестную линию. И даже явные морщинки возле губ, говорили о том, что она давно разучилась смеяться, но все равно наполнена добром и участием к другим. От нее шло тепло и симпатия, и мне она сразу понравилась. На ней было похожее на мое новое платье бархатное одеяние и кроме обруча на голове ни что не отличало ее от простых женщин. Но именно этот обруч с большим красным рубином в середине, явно свидетельствовал о том, что она не простая женщина.

Вытерев слезы и шмыгнув носом, я отстранилась от Керишина, который встал сразу на ноги и учтиво склонился перед женщиной и в тоже время явно показывая мне, что она здесь главная. Но я кланяться не спешила, хотя тоже встала. Я вообще пиететом к высоким должностям не страдала, а уважала только за поступки и заслуги, а не за звания. Что-то я расклеилась не позволительно быстро, а ведь раньше этим не страдала, хотя конечно раньше я не убивала и телами не менялась. Но моя прежняя жизнь научила, что рассчитывать можно только на себя. И другие не помогут. Хочешь спать постели себе постель, хочешь поесть, сначала добудь себе еду, а потом уж сама ее и приготовь. В моей жизни даром и просто так мне ничего не доставалось.