Введение в Священное Писание Ветхого Завета - страница 12
«Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? говорит Господь. Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской и Филистимлян — из Кафтора, и Арамлян — из Кира?» (Ам. 9, 7).
Пророк Амос имеет в виду действительно широкомасштабное перемещение различных народов древности в конце II тыс. до Р. X., трезво отдавая себе отчет в том, что переселение Израиля имело чисто религиозное значение, но никак не значение судьбоносное для всего мира в историко–политическом смысле.
Многообразие свидетельств об Исходе в Библии. Если же мы обратимся к Библии, то увидим, что память об Исходе действительно занимает центральное место, но при этом выражается весьма по–разному. Вообще, при чтении Библии нетрудно заметать, что библейский текст богат и разнообразен не только по содержанию, но и по литературный формам, жанрам и стилям. Здесь и исторические повествования, и эпические произведения, и законодательные тексты, и поэмы, и многое другое. При этом каждый из этих жанров может по–разному выражать одну и ту же идею. Ктому же довольно часто эти различные жанры и стили существуют не только отдельно, то есть как отдельные произведения, но и образуют тесно переплетенную сложную ткань текста. Типичный тому пример — повествование об Исходе из Египта в Исх. 11 — 15.
Перед нами четыре главы книги Исход, которые представляют собой, с одной стороны, органическое целое как повествование о бегстве из Египта, а с другой стороны, являются сложносочиненный литературный текстом, включающим в себя несколько пассажей разного жанра:
Глава 11 — повествование о событиях десятой казни, а именно предупреждение о поражении первенцев египетских.
Глава 12,1 —20 — устав праздника Пасхи, то есть уже не повествование о событиях Исхода (поражении первенцев), а устав праздника, который должен быть воспоминанием об этих событиях. Иначе говоря, стремительное повествование об Исходе прерывается обстоятельным описанием, как об этом помнить и как это праздновать из поколения в поколение.
Глава 12, 21—42 и главы 13—14 — вновь повествование о событиях Исхода, главным из которых был переход через Чермное море.
Глава 15 — песнь Моисея, в которой в поэтическом жанре, в жанре благодарственной) победного гимна вновь говорится об Исходе и воспевается Бог–Спаситель.
Псалом 113. Таким же поэтическим гимном, воспевающим Бога Исхода, является и Псалом 113 — песнь паломников, восходящих на праздник Пасхи в Иерусалим:
«Когда вышел Израиль из Египта… Море увидело и побежало; Иордан обратился назад. Горы прыгали, как овны, и холмы, как агнцы. Что с тобою, море, что ты побежало, и [с тобою], Иордан, что ты обратился назад? Что вы прыгаете, горы, как овны, и вы, холмы, как агнцы?…»
Здесь с помощью выразительных образов и ярких сравнений нарисовано опять–таки событие Исхода из Египта.
§ 10. Исход — Credo народа Божия
Можно сказать, что воспоминание об Исходе для Ветхого Завета было основой веры в Бога–Спасителя, то есть символом веры. Так, наш христианский православный символ веры тоже есть воспоминание, то есть пересказ (в форме причастий прошедшего времени — «воплотившагося», «распятаго», «воскресшаго» и т. д.) Евангелия как истории, лежащей в основании нашей христианской веры. В Втор. 26, 5—9 мы имеем не что иное, как ветхозаветное credo, символ веры:
«Отец мой был странствующий Арамеянин, и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный; но Египтяне худо поступали с нами, и притесняли нас, и налагали на настяжкие работы; и возопили мы к Господу Богу отцов наших, и услышал Господь вопль наш и увидел бедствие наше, труды наши и угнетение наше; и вывел нас Господь из Египта [Сам крепостию Своею великою и] рукою сильною и мышцею простертою, великим ужасом, знамениями и чудесами, и привел нас на место сие, и дал нам землю сию, землю, в которой течет молоко и мед».
Заметим, что этот текст — символ веры — имел прежде всего богослужебное значение (см. стт. 3—5), то есть был частью литургического действа.
Какую главную истину выражает вера в Исход? Каким видится Бог и человек в свете, точнее, в перспективе Исхода?