Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - страница 46
к истории «земли» обетованной (land)[5] отражены и намерение Бога Творца, и судьба Израиля, получившего от Бога обетование. Весь материал обработан авторами священнической традиции следующим образом: (а) центр повествования — синайское откровение; (б) все заповеди синайского откровения связаны со святостью и чистотой, поскольку именно из–за нечестия и скверны Израиль лишился своей земли в VI веке до н. э. Читая этот материал, важно помнить, что: (а) он собран из множества самостоятельных текстов; (б) в окончательной форме он представляет собой последовательное повествование с ярко выраженной идеологической направленностью.
Во Второзаконии в развитии повествования наступает пауза: на протяжении всей книги Израиль стоит «за Иорданом в земле Моавитской» (Втор 1:5). Даже в самом конце повествования Моисей и Израиль остаются на том же месте «на равнинах Моавитских… против Иерихона» (34:1). Рассказ заканчивается только в Книге Иисуса Навина (1–4), где продолжается линия повествования, прерванная в главе 33 Книги Числа. Второзаконие оказывается вставным сюжетом между Числ 33–36 и Ис Нав 1–4. Эта вставка представляет собой три пространные речи Моисея, вождя и наставника Израиля, перед тем, как народ войдет в землю обетованную.
Важно понять, что в этой книге мы имеем дело с традицией, совершенно отличной от священнической, доминирующей в Пятикнижии. В первых пяти книгах Библии, Торе, отчетливо выделяются две литературные традиции: священническая в Бытии — Числах и девтерономическая во Второзаконии. Эти две традиции связаны с двумя возможностями интерпретации, существовавшими в Израиле и отражавшими две совершенно разные богословские тенденции. Процесс канонизации поместил их рядом, оставив «шов» между Числами и Второзаконием и создав иллюзию продолжения действия. Для того чтобы понять намерения интерпретаторов, работавших с этим текстом, следует обратить внимание на обе традиции, несущие совершенно разные идеи, по–разному влиявшие на израильскую религию.
Книгу Второзаконие составляют три пространные речи Моисея. Заканчивается она двумя стихотворными текстами и рассказом о смерти Моисея в главах 32–34. Речи Моисея, произнесенные им на берегу реки Иордан, по сути, оказываются последними наставлениями перед вхождением Израиля в землю обетованную. Цель этих речей — предостеречь Израиль от соблазнов, с которыми он столкнется в Ханаане, и побудить его помнить о собственной избранности. Облеченная в форму предостережения и убеждения, традиция увещеваний Моисея оказывается богатейшей, важнейшей и наиболее красноречивой с точки зрения богословской интерпретации во всем Ветхом Завете. Во Втор 1:5 сказано: «Начал Моисей изъяснять закон сей». Это пояснение указывает на то, что Второзаконие играет центральную роль во всей синайской традиции, представленной в Торе. Благодаря этому введению вся традиция оказывается связанной с авторитетом и творческим воображением Моисея.
Первая речь Моисея (1:6–4:49) представляет собой общее наставление о вхождении в землю, в ней перечисляются основные требования синайского Завета, самое важное из которых — отказ от идолослужения (4:15–20).
Третья речь Моисея (29:1–31:29) затрагивает переход, который предстоит совершить Израилю от поколения Моисея до поколения Иисуса Навина. Если в первом случае акцент ставится на даровании Торы на Синае, то во втором — на земле обетованной. Моисей представлен как человек Синая, Иисус Навин — как человек земли обетованной. Все это указывает на траекторию развития интерпретации Второзакония, заботившейся, прежде всего, о соединении заповедей Торы с завоеванием земли.
Между этими двумя речами находится еще одна речь Моисея. Она содержит изначальные материалы, считающиеся основой и центром богословской интерпретации Второзакония (5:1–28:68). Многие ученые, вслед за фон Радом, разделяли эту речь на четыре литературные составляющие, введением к которым служит пятая глава, где вкратце изложены все ее основные темы (von Rad 1966, 26–33).
1. Фрагмент 5:6–21 — начало речи. Здесь повторяются десять заповедей,