Вы любите пиццу? - страница 15
– Где вы встретили этих двоих?
– В Вилетта ди Негро, у Археологического музея.
– Мы нашли там тело некоего Эспозито… Рокко Эспозито. Вы были вместе?
– Это мой дядя, – срывающимся голосом проговорил Альдо.
– Как же получилось, что его убили, а вам удалось бежать?
Альдо обрисовал сцену, упомянув о смутном предчувствии, заставившем его держаться чуть поодаль.
– Вы оба приехали в Геную вчера вечером?
– Да.
– И зачем же?
– Работать.
В подтверждение своих слов Альдо показал письмо от генуэзского предпринимателя.
– И вы намерены оставаться здесь?
– Нет, теперь, когда Рокко убит, лучше вернуться в Неаполь.
Инспектор встал.
– Разумное решение… потому что, откровенно говоря, что-то в этой истории мне не особенно нравится… У вашего дяди не взяли даже кошелек. Странно, правда? Вам крупно повезло, приятель, что на вас нет досье в полиции… До свидания.
Это посещение встревожило Альдо. Настоящие дикари эти генуэзцы, как, впрочем, и все северяне. Молодому человеку не терпелось оказаться на виколо Сан-Маттео, среди своих. Полицейский, кажется, чертовски хитер, и если служащий «Альберто Бьянко» расскажет о звонке, изменившем место встречи, то страж порядка непременно явится сюда, и тогда уж Альдо точно придется рассказать всю историю. При мысли об этом Гарофани прошиб холодный пот. Ему стало страшно.
Одри впервые в жизни входила в больничную палату, предназначенную для мужчин. Все ее британское целомудрие было возмущено, и девушка шла за медсестрой, потупив глаза, дабы не увидеть какого-нибудь зрелища, способного оскорбить ее чувство пристойности. Неожиданно мисс Фаррингтон пришло в голову, что Альдо как раз может быть занят сейчас одной из этих прискорбных, но неизбежных надобностей. Девушка едва не убежала.
– Вот ваш раненый, синьорина…
Альдо лежал с закрытыми глазами.
– Он… он не… умер? – успуганно прошептала Одри.
Медсестра с улыбкой похлопала ее по руке.
– Да нет же, нет, спит как младенец Иисус. Садитесь рядышком – когда ваш милый откроет глаза и увидит свою подружку, это вылечит его лучше всяких лекарств.
Оскорбленная такой фамильярностью, Одри хотела возразить ей, но сиделка уже отправилась по своим делам. «Его подружка!» Да как она смеет так говорить, эта тетка? Только итальянцам могут взбрести в голову подобные мысли. Вечно они бредят любовью! Пожалуй, лучше уж уйти поскорей, пока Альдо не проснулся.
– Я знал, что вы придете…
Девушка подскочила от неожиданности. Итальянец смотрел на нее своим бархатным взглядом с совершенно неприкрытым неприличным обожанием. И прежде чем Одри успела отстраниться, он взял ее за руку.
– Этой ночью я так молил Бога позволить мне снова вас увидеть…
Стараясь скрыть смущение, Одри нервно рассмеялась.
– Что ж, надо признаться, вы в хороших отношениях с небом, раз я здесь!
– Добрый Господь знает, что я люблю вас и умер бы, если бы вы не пришли…
Неаполитанцы лгут с такой естественностью, что убеждают не только других, но и сами ухитряются уверовать в собственные россказни и в конце концов начинают воспринимать их как истину. Мисс Фаррингтон не знала, что возразить на такое.
– Не говорите глупостей, или я тут же уйду!
– Я держу вас за руку… и знаю… вы красивее всех, и я никогда не смогу полюбить другую…
В Оксфорде никто не позволил бы себе такой наглости! Мисс Фаррингтон просто не понимала, что ее тут удерживает. Надо немедленно подняться и уйти. Но она осталась и покраснела до корней волос, когда Альдо поцеловал ей руку и приложил к своей щеке.
– У вас… все еще жар… – пробормотала она.
– Это из-за вас…
Можно представить себе самочувствие мисс Фаррингтон, если этот разговор внимательно слушали соседи молодого человека по палате, не только не пропускавшие ни единого звука, но еще и комментировавшие его. Вне себя от стыда и досады, Одри вскочила.
– Раз вы не желаете вести себя разумно, я ухожу!
И тут же у нее за спиной послышался чей-то голос:
– Это было бы очень дурным поступком, синьорина! Мальчик любит вас!
Одри ошарашенно обернулась и увидела улыбающегося мужчину лет сорока.
– Настоящая любовь – такая редкость, синьорина, и раз уж повезло ее встретить, то упускать никак нельзя.