Выбор цели - страница 20

Они отъехали от города километров на десять по уже знакомой им дороге в Ка-Ато, Никитин ещё тогда когда они проезжали в первый раз, заприметил по дороге берёзовую рощу, там он хотел похоронить Тифу.

Могилу они вырыли возле корней молоденькой берёзки и, положив в неё лёгкое тело девушки, засыпали могилу землёй. Срубив своим топором пару веток, Никитин делал крест и установил его на могиле.

-Прощай Тифа. Пусть твоя следующая жизнь будет более счастливой!. - мысленно пожелал он ей.

Прочитав несколько молитв, которые он знал, Никитин вместе с друзьями пошёл обратно к фургону, где их привязанные быки, нетерпеливо фыркали и рыли копытами землю.

-А где бы я хотел быть похороненным?. - вдруг возникла у него мысль на гребне волны о бренности всего сущего.

Никитин взглянул на желтеющие листья березки, шелестящие у него над головой, и остановившись ласково провёл по белой коре одной из них.

-Можно и здесь арендовать себе два квадратных метра. Хотя это не столь важно. На Земле я уже умирал несколько десятков раз, в одной из ранних моих инкарнаций помню, я упокоился в желудке хищника. Ну и что - это вызывает у меня какие-нибудь особые эмоции?. Нет, не вызывает. Это как одежда износилась - выкинул, взял новую. И опять в новом мире, в новом теле.

Медведь и Гафт уже сидели в фургоне и нетерпеливо смотрели на своего капитана, ожидая, когда же он закончит гулять и гладить светлые стволы деревьев. Наконец землянин очнулся от своих горьких дум и, поклонившись деревьям, направился к друзьям.

Медведь свистнул и стукнул прутом по спине ближайшего быка, фургон тронулся с места и стал выбираться на дорогу. Никитин смотрел, как медленно уходит назад одинокий белый крест, на фоне таких же белых стволов.

Фургон выбрался на дорогу, развернулся, выруливая на дорогу, ещё мгновение и стена стволов скрыла от их глаз могилу Тифы.

Каждому - своё.

Вновь увидеть могилу Тифы ему довелось только год спустя. Проезжал он мимо этого места, да было такое пару раз, с тех пор, а вот взглянуть на могилу как -то не получилось. Да и не страдал Никитин особой сентиментальностью, ну не тянуло его на кладбище ни в той земной жизни ни в этой!.

Что толку лить слёзы над бренным телом, когда Душа ушла. Вскоре она вновь вернётся в этот мир в новом теле, мужском или женском, ничего не помня о том, что с ней было раньше. Вернее, Душа то помнит все свои предыдущие инкарнации, а вот личность в новом теле - нет. Да оно и к лучшему!. Помнить свои инкарнации - тяжёлая ноша. Помнить женщин, которых ты любил, детей, которые у тебя родились, родителей, друзей, которые были и ушли... И так много раз...

Тяжело это и далеко не всем по плечу это, разве что только просветлённым людям, но с тех особый спрос, для обычных людей пусть уж лучше каждый раз - с чистого листа, ибо воистину сказано - "во многих знаниях - много печали".

Сегодня на Никитина, что-то накатило, то ли тоска, то ли неудачи последних дней, а может всё сразу вместе. Заметив знакомую берёзовую рощу, он спрыгнул с головного фургона и скомандовал остановиться и осмотреть фургоны. Длинная колонна, состоящая из ста с лишним фургонов и телег, стала медленно фургон за фургоном останавливаться.

Пока народ деловито осматривал фургоны, и разминал ноги, землянин немного отошёл в сторону и сел под большой берёзой. С этого места был хорошо виден одинокий крест могилы. Уставившись на него, он задумался, перебирая в памяти то что, произошло с ним за этот год.

А произошло очень многое, год пронёсся как лошадь, которую охаживают плетью!.

Вскоре после смерти Тифы, он выкупил, с подачи хитрого трактирщика Боктора, у Владыки Каменного Трона, именно так, дальше в титуле шли названия ещё восемнадцать провинций, правда провинции эти были крохотные, да и местные нобили, не особо жаловали своего Владыку.

Керы провинций платили чисто символическую дань своему господину, так что власть Владыки Каменного Трона в реальности ограничивалась стольным городом и близлежащими окрестностями.

Сами керы в своих владениях были полноправными владыками без оглядки на центр, только общая ненависть нобилей к Владыке Ка-Ато, заставляло их всем вместе держаться в рамках такого своеобразного аморфного государства.