Выбор - страница 2

Надежды Затолана негласно прибрать к рукам власть не оправдались, когда молодой Князь взошел на престол. Вертеть как угодно им не получилось, поэтому приходилось действовать хитростью и быть весьма осторожным. Это продолжалось уже двадцать три зимы, и советнику стало казаться, что он топчется на месте. Возраст еще не брал свое, к счастью, век Защитника долог, особенно если не подвергать себя излишнему риску, но у Князя подрастали сыновья.

«Под стать отцу, даром что еще мальчишки», – с горечью подумал тин Хорвейг.

Одна радость, первая княгиня оказалась бесплодной, но Богомил ее слишком любил и даже не помышлял обзавестись другой женой. К несчастью, Алексия обладала слабым здоровьем и умерла, а нынешняя княгиня Любомира была молода, крепка и таскала детей точно кошка.

«Четверых родила и опять на сносях! Ничто ее не берет!» – в очередной раз внутренне возмутился советник.

Богомил поднял голову, настала пора отвечать.

– Государь, это значит, Киррана тин Даррен на орденских испытаниях, призванных проверить наших подопечных на прочность, смогла победить ровно такое количество курсантов.

– Ты хочешь сказать, будущие Защитники слабаки?

Хитринка, мелькнувшая в светло-голубых глазах Князя, опровергла утверждение. Затолан понял – Князь так не думает, но желает сначала услышать его версию.

– Дело не в этом. У внучки Махаррона небывалый потенциал, сравнимый, пожалуй, с древними Защитницами. Хотя здесь трудно что-то предполагать, сам знаешь. Кроме того, ее сила отличается от силы прочих Защитников.

– Она сможет запечатать Излом, если потребуется?

Неожиданный вопрос вогнал советника в ступор.

– Излом?

Затолан взял послание, протянутое Князем. Пробежался глазами и предложил:

– У меня есть идея получше.

Мысль пришла в голову неожиданно, но это могло сработать. Слишком много неприятностей грозит Княжеству Яррос, и пускай они еще не постучались в дверь, но уже топтались у порога. Богомил все чаще хмурился, перечитывая очередное донесение или отчет. Уже пошли по деревням рекрутеры, а молоты в кузницах с весны стучали круглые сутки не смолкая. На верфях сходили на воду боевые парусники, а что ни день прилетал новый голубь с неутешительными известиями. Достигнутые по осени договоренности с Акианским союзом в который уже раз нарушались, их корабли-разведчики нагло рыскали вблизи месторождений рения.

– Говори?

– Может, это и хорошо, если бы твари действительно вырвались на свободу. – Упреждая негодование, советник продолжил: – Орда рядом, сартоги первыми и попадут под удар. А уж после Защитники совместными усилиями с Братьями Керуна и ратниками добьют остатки кочевников и загонят отродий обратно. И уж тогда пускай Защитница латает брешь.

Богомил был ошарашен подобным предложением.

– Но как же люди? В Приграничье города, деревни? Ты об этом подумал? Пострадают не только сартоги!

– Государь, иногда чем-то надо жертвовать, – развел пухлыми руками Затолан. – Да и не спеши гневаться. Народ там крепкий, ко всему привычный. Справятся как-нибудь, особенно ежели предупредить. Им что тварь, что сартог. Стрела промеж глаз, вот и весь разговор. Соберутся кучнее, стен понастроят, рвов накопают. Выделим им по два Защитника из курсантов пятого круга, практикантов опять же – пускай тренируются. И им наука, и людям польза. Да и роптать не станут – не покинул, позаботился Князь-батюшка. За год-другой леса и повычистим, да и о сартогах думать забудем.

Князь замолчал, хмуро глядя, как над морем встает красное зимнее солнце. В этом году холода пришли рано особенно на севере, где иных врагов не было – будто и природа ополчилась против не знавшего много лет горя Великого Княжества Яррос, добавляя ко всем выпавшим испытаниям еще одно.

– Людям на востоке Стаи мало? – спросил Богомил, ни к кому конкретно не обращаясь.

Советник закатил на миг глаза, но ответил все тем же увещевающим тоном.

– А что Стая? Стая с тварями тоже не дружит. Получится как с сартогами – потреплют друг друга, а Защитники добьют остатки.

– Смело ты сегодня рассуждаешь.

Усмехнулся Князь, почесав аккуратную русую бороду, чуть более темную, чем шапка волос, но голубые глаза остались холодными, и советник понял – не по нутру Богомилу его речи.