Выбор оружия - страница 20

Катер боком внесло в трюм, а я с головой ушел под воду. Забился, отталкиваясь от скользких досок, пытаясь всплыть, и тут сильная рука ухватила воротник куртки.

Никита выволок меня на борт, одновременно дергая рукоять подвесного мотора на корме. Тот забулькал, закряхтел и включился, выплюнув струю сизого газа, остро пахнущего бензином. Перевалившись через борт, я рухнул на дно, хрипя и фыркая. Встал на четвереньки, помотав головой, выпрямился – катер плыл прочь от быстро уходящего под воду, сильно накренившегося парома. Позади все клокотало и шипело, над бушующей рекой вспухали огромные маслянистые пузыри, между которыми водовороты выносили доски, какой-то мусор, обрывки ткани и палки.

Пригнувшийся возле мотора Никита повернулся ко мне и ухмыльнулся. Я сказал:

– Там еще карлик был. На самом деле это, наверное…

Позади катера из воды вынырнула псевдоплоть.

Тварь эта жутенькая, но не слишком опасная, хотя иногда может доставить неприятности. Я уверен, что псевдоплоть – не просто мутант, потому что никакая радиация не способна привести к появлению подобного создания: неповоротливая свиная туша на четырех крабьих ногах, морда, сочетающая звериные и человеческие черты.

Подняв фонтан брызг и разевая узкий безгубый ротик, псевдоплоть высоко выпрыгнула из воды, перемахнув через мотор, упала на Пригоршню.

Он успел вскинуть пистолет, но выстрела не последовало, скорее всего, закончились патроны. Псевдоплоть попыталась вонзить в бок Никиты свои костяные ноги, но напарник повалился на спину и вытянул руки, сумев удержать тварь; клешни щелкнули в сантиметре от его груди.

– Сука! – выкрикнул он, и она неразборчиво залопотала в ответ, кривя ротовое отверстие: «Шука, хука, хуха, хрюка»…

Поднятые тонущим паромом волны мотали катер из стороны в сторону. Я кое-как встал, сделал шаг к Пригоршне, чтобы скинуть с него псевдоплоть, но он уже справился сам: согнув ноги, уперся ей в брюхо и толкнул. Выкрикнув напоследок какую-то бессмыслицу и щелкнув клешнями, тварь рухнула на мотор мягкой спиной, изогнулась, суча в воздухе костяными ногами, и скатилась с другой стороны.

Прямо на опущенный в темную воду винт.

Мотор взревел, потом заурчал, как огромный кот. Вода взбурлила, словно за кормой началось извержение небольшого вулкана. Добравшись до Пригоршни, я помог ему встать. Придерживаясь друг за друга, мы одновременно потянулись к мотору, чтобы выключить его… Поздно. Вместе с фонтаном воды во все стороны взлетели ошметки мяса, а затем мотор заглох, и после его рева разлившаяся над Припятью тишина показалась оглушающей.

Светлело, осенний день расползался по Зоне. Течение несло катер по середине реки, немного ближе к левому, пологому берегу.

– Вот же уродство! – с чувством сказал Пригоршня, переворачивая мотор на палубу и разглядывая его. – Так все удачно шло – тут на тебе, плоть эта откуда-то выскочила!

Он пнул ни в чем не повинную железяку и сел у кормы, свесив руки между колен. Я устроился на ящике возле носа, снял порванную куртку, через голову стянул рубаху, обмотал ею торс – рана на спине была неглубокой, но все еще кровоточила, – затем надел куртку.

– Попить есть чего?

– На… – он бросил мне флягу. Отвинтив крышку, я приник к горлышку и принялся жадно глотать тепловатую воду. Потом вытер губы.

– Ну, рассказывай.

– Да что рассказывать… – Пригоршня махнул рукой. – Грузовик тот, помнишь, как перевернулся? Это в него два кабана разом врезались. Причем необычные какие-то, я раньше не видал таких. Здоровенные очень, мне аж поплохело, когда они из-за памятника выбежали. Такие… Ну, по плечи нам, и ноги как балки. Они грузовик и своротили.

– Ты ж на нем стоял, как тебя не раздавило? – спросил я. – Или по ступеням не размазало?

Он пожал широкими плечами.

– Да я спрыгнуть успел. Сиганул оттуда со страху – как все равно заяц какой, и «Грозу» свою при этом упустил. По ступенькам покатился, локоть расшиб… Но ничего, вскочил и деру дал, потому что один кабан за мной побежал. Думал я в окно запрыгнуть, так там в стене окон не было вообще. Я за угол завернул, встал на колено и давай зверюгу эту поливать… У меня уже гранат не было, понимаешь? Я ж тебе говорил в баре: больше надо брать, а ты – не надо, тяжелые, идти далеко…