Выбор оружия - страница 3
Он опустил автомат и сел, поджав ноги. Вопросительно посмотрел на меня. Трупы для Зоны – обычное дело, нет в этом ничего удивительного. Я понимал, почему напарник торопится: не только из-за природной суетливости, но и потому, что надо бы все осмотреть до темноты и валить отсюда побыстрее.
– Так, ладно, – сказал я. – Хрен с тобой, идем.
Он тут же вскочил. Я тоже поднялся; мы начали спускаться, осторожно, не отрывая взгляда от дома, развалин и башни. Она пострадала не так сильно, как здания рядом, крышу только снесло, видны покореженные балки. Но, в общем, почти целая, и двери закрыты, возможно, даже заперты.
– Чего ты такой нервный всю дорогу?
Сделав еще несколько шагов, я ответил:
– Дело гнилое какое-то.
– Почему вдруг? Попали люди в передрягу, надо помочь… Ну и самим заработать слегка…
«Слегка»… Мы рассчитывали, если все сладится, поднять на этой операции тысяч сто. И по моим, и по напарника меркам – огромная сумма, в жизни мы такой не видели. Хватило бы на «вездеход-броневичок универсальный», о котором Пригоршня давно мечтал, и еще осталось бы.
– Так что гнилого? – повторил он.
Мы шли медленно, подняв оружие. У подножия холма по-прежнему ничего не шевелилось, вообще никакого движения не было.
– С чего это Медведь тогда к бару не со стороны Чернобыля вышел, а от Свалки? – спросил я.
– Ну, плутал, наверно… Он же едва на ногах стоял и соображал плохо из-за яда ржавых волос.
– Плутал… Ладно, а у тебя еще такой вопрос не возник: почему Медведь толком не запомнил, где поле артефактов расположено?
– Возник. И у Курильщика возник. Он мне говорил, что спрашивал у Медведя.
– Да что ты? Экий проницательный мужик наш Курильщик… И что Медведь ответил?
– Сказал: в полубреду был, когда от зомби уходил, они ж Медведя потрепать успели, а еще он в заросли ржавых волос попал, и те его искусали. Девчонки в баре мне сказали, он и вправду весь красный был, в сыпи и волдырях. Это не считая ран и ссадин. Мучился очень первые дни, потом только оклемался.
Мы спустились до середины склона. Я роста среднего, а Пригоршня почти на голову меня выше, так что ему лучше было видно. Но и я никаких опасностей не замечал. Ровный луг внизу, остатки сараев, башня с домиком и грузовик. И все. И никаких проблем. Однако когда мы уже две трети расстояния до цели миновали, меня вдруг продрало – будто невидимые пальцы с длинными когтями прошлись по телу, сверху вниз. Я чуть не вскрикнул.
– Ты чё? – прошептал Пригоршня, когда я резко остановился, слепо водя перед собой стволом автомата.
– Не чёкай! – почти рявкнул я. – Там что-то есть.
– Та ну, брось. Нема ничего.
Не спрашивая разрешения, он снял с моего пояса бинокль и осмотрелся.
– Ага, пусто, – заключил Пригоршня через некоторое время.
У меня на поясе много сумок да еще два контейнера особых, побольше и поменьше. Пока я доставал гайку с куском бинта на ней, бинокль поднялся выше: напарник глядел поверх чернобыльских домов на Припять.
– Баржа стоит, – пробормотал он. – Вот объясни мне, Андрюха, чего она там стоит?
Пригоршня – единственный в Зоне, кто знает мое настоящее имя: Андрей Нечаев. Раньше еще Иван Пистолет знал да Витя Сумасшедший Кулак, скупщики из самых первых, кто здесь обосновался. Но давно нет их, один застрелился, а второй сбрендил.
– Стой, молчи, – велел я, примерился и швырнул гайку к подножию башни. И потом, левее, вторую, а после и третью – но уже правее, в сторону неподвижного тела в траве.
Нет, ничего там не было. Гайки упали нормально, и траектория тоже у всех была обычная. Так в чем дело? Я даже присел на корточки, потому что тошнить начало, внутренности скрутило. И знобит, пальцы на автомате чуть дрожат.
– Да что с тобой, Химик? – спросил Пригоршня, наконец преисполняясь серьезности. – Вправду прихватило? Но ведь пусто там, точно говорю! Трупы эти… так что – трупы? У Курильщика вон в баре под люстрой скелет висит. Это не показатель.
Я осторожно выпрямился, не сводя глаз с участка внизу. Бывало, предчувствия меня обманывали. Или заболеваю? Простудился, шастая по осеннему лесу да ползая брюхом по голой земле… И все же я топтался на одном месте, продолжая рыскать взглядом по окрестностям, пока напарник не взмолился: