Выборы в Деникин-Чапаевске - страница 2

21 век, а может быть 22 или 23, а может быть пост апокалипсис в легкой хайповой форме, накрыл Деникин-Чапаевск через несколько дней после знаменательного разговора с губернатором. К широкому евро крыльцу районной администрации причалил большой арендованный автобус с рекламой местного святого источника и дондулеевских реактивных миксеров. Из автобуса высыпали… «Да люди. Что это я. Наверное…» — гнал Семен Маркович прочь сомнения. Из своего окна он видел модных, тонконогих и всегда молодых людей. Все как один были одеты в бороды-семинаристки и пивные, совсем несвоевременные, животики. «А нет» — разглядел Семен Маркович — «Некоторые без бород. Девушки? Наверное… Эхе-хе… А сейчас… Ты кто, молодежь? Наверное…»

— Семен Маркович. Семен Маркович. — раздался в кабинете голос секретаря Засосайкина. — Здесь к вам.

Гузкин отошел от окна. Выдохнул с шумом и спросил.

— Кто?

— Крымненашев Зинаид Зинаидыч.

Перед Семеном Марковичем, не понятно каким образом, при закрытых дверях, но вот, буквально, в полуметре от Гузкина оказался человек. Все-таки человек. Это был довольно молодой человек. В малиновых узких джинсах с ветхозаветным ватным гульфиком спереди. По верхнему краю гульфика начинался короткий, наглухо застегнутый, фиолетовый с переходом в лиловый, пиджак. Плотное, на славу откормленное туловище заканчивалось такими узкими плечами, что, казалось, длинные и бессильные, как садовый шланг, руки были пристегнуты прямо к низенькой с бессмертными пубертатными прыщами шее. Имелась голова. К ней прилагалась черная борода и зелено-красные волосы с косой челкой. К отвороту пиджака, как вишенка на торте, был пришпилен круглый значок, а на нем всего два коротких иностранных слова: Me Too. Оглядев эту «бурю и натиск», Семен Маркович Гузкин крякнул. Два раза крякнул. Как селезень при виде уточки на реке. Утром. Когда прёт и прёт язь. Мимо и мимо.

— Крымненашев Зинаид Зинаидыч. — повторил удивительный человек. — От В.В.НеП. Оттуда…

Гузкин проследил за поднявшейся вверх открытой со сжатыми пальцами ладонью.

— Сюда…

Ладонь совершила невероятный гимнастический кувырок, и сжатые пальцы коснулись пиджачного локтя Зинаид Зинаидыча.

— Что же. Присаживайтесь. Чай. Кофе? — должен был сказать Гузкин, а сказал Зинаид Зинаидыч. Семен Маркович присел на самый-самый «губернаторский» краешек своего глубокого кожаного кресла.

— Чай. — сказал Гузкин и быстро поправился. — Кофе… То есть… В.В.НеП..Черт.

— О как? Неожиданно. — усмехнулся Зинаид Зинаидыч.

— Нет. Нет. Я хотел сказать… — Семен Маркович заелозил своим не фигурально суконным языком:

— В.В.НеП.

— Да. — с наслаждением ждал продолжения Крымненашев.

52 года прожил на белом свете Семен Маркович и еще 3, а потом 2 по 62-й прокуковал в туманных потемках. Так что выправился Семен Маркович, вышел на обжитую колею.

— В.В.НеП. посоветовал оказывать вам всевозможное содействие. Лофт, он же чердак. Это торговый центр «Мотылёк». Под офис. По деньгам…

— Не беспокойтесь. — Гузкин, как зачарованный, следил за гимнастической ладонью.

— Хотя беспокойтесь. — опять улыбнулся Зинаид Зинаидыч. — Мы действуем в рамках целевой федеральной программы «Благолепная Россия».

Зинаид Зинаидыч определенно стал раздражать Семена Марковича. Голос, апломб, борода-семинаристка, слишком плотная для пиджака фигура.

— У нас город никакой-то там. — начал ставить на место этого московского жука Семен Маркович. — Литейный снова запыхтел. Цех швейный с вьетнамцами. Комбинат среднего хвостоверчения открыли вместе с Виргинскими островами. Колумбийцы приезжали. В следующем году фабрику развернем. Коку будем делать с экстрактом таежной чахлицы.

— Кока Колу? — уточнил Зинаид Зинаидыч.

— Ну да, ну да. — смутно поддакнул Гузкин, увидев, как подобрели глаза Зинаид Зинаидыча при упоминании таежной чахлицы. Семен Маркович поспешил соскочить с опасной темы.

— Урановая шахта есть. Заброшенная. Места удивительной красоты. Родина Елды Мулды.

— А это кто?

— Баба Яга местная. Из кокушанского фольклора. Асфальту много везде и поддержка у власти солидная. И народ у нас солидный. Ко всяким столичным финтифлюшкам не привычен.