Выход там, где вход - страница 39

   Но остальные шестеро уже углубились в лес, и надо было срочно спасать их. Роза в отчаянии повернулась к горлице:

   -- Что нам делать? Помоги!

   Горлица громко вскрикнула, взлетела и оказалась в стайке мелких птиц, которые всё это время вились над Розой. Птицы взволнованно защебетали и быстро разлетелись в разные стороны. Не прошло и минуты, как над тропинкой уже кружилась огромная стая птиц. Они выслушали горлицу, ответили резкими короткими звуками и бросились в лес.

   Ивица и Амалия не успели зайти далеко, поэтому птицы легко вернули их к реальности: достаточно было клювом нажать кнопку на браслете, чтобы хозяйка браслета очнулась. И после этого птицы просто показали им ближайший проход между деревьями, которые ещё не успели сомкнуться.

   Элиза пришла в себя чуть раньше, ещё до того, как птицы нашли её среди елей. Она сама почувствовала, что её сознание затуманено, и сама нажала кнопку на браслете. После этого к ней вернулась ясность ума, и Элиза сразу догадалась, что ягоды заманивали нас в лес, откуда нет выхода. Она успела сообразить, что густые еловые ветки начинаются не от самой земли, а чуть выше. А между стволами соседних елей должно оставаться место, даже если их ветки плотно примыкают друг к другу. Поэтому можно попробовать проползти между стволами внизу, по земле. Так она и сделала. Ей удалось выползти из кольца елей, которые начали её окружать, и тут её нашли птицы. Они окружили Элизу живым щитом, чтобы ветки не дотянулись до неё, и проводили её до тропы.

   Симеон и Милош были немного дальше, и птицам пришлось сражаться с елями, расталкивать их, давить на стволы, отодвигать колючие ветки. Но и сами спасаемые, как только птицы нажимали кнопки на их браслетах, сразу понимали, что происходит, и вместе с птицами расчищали себе путь к тропе.

   Я же, как выяснилось, зашла дальше всех вглубь чащи. Перед началом этого приключения я была самой голодной, и земляника подействовала на меня сильнее, чем на других. Когда птицы добрались до меня, я уже была в плотном кольце елей, и оттуда было уже не выйти, даже если раздвинуть ветки. Пришлось собирать дятлов: они долбили ёлки мощными клювами, ёлкам это не нравилось, они отмахивались ветками и отступали. Так птицам удалось вытащить из леса и меня, когда все остальные уже были спасены.

   Мы собрались на тропе, и птицы, окружив нас плотным облаком и не давая нам смотреть по сторонам, чтобы нас ещё что-нибудь не околдовало, провели нас к выходу из этого живого леса. Совсем скоро мы вышли на широкую болотистую равнину, а прямо за ней начинались горы.

   У края леса мы устроили привал, долго отдыхали, потом двинулись вглубь равнины, в сторону гор. Сначала дорога была однообразной, но после мрачного волшебного леса нам это даже нравилось: мы видели, что вокруг никого нет, поэтому не ждали никаких новых опасностей. Через некоторое время, когда солнце уже почти село, а мы подумывали о ночлеге, тропинка, по которой мы шли, изменилась: она то поднималась на невысокие пригорки, то опускалась в широкие неглубокие ямы. Вскоре мы заметили, что земля изрезана трещинами и небольшими оврагами, на дне которых поблёскивают лужицы или даже текут узкие ручейки.

   Пригорки становились всё выше, а ямы всё глубже. И вот уже тропа завела нас в длинный овраг и пошла по дну, вдоль ручья. Склоны оврага постепенно превратились в отвесные стены, и мне стало не по себе. Украдкой обернувшись к Марку, я заметила, что он проверил свой стеклянный шарик и остался недоволен его видом. Это напугало меня ещё больше. Я не выдержала и спросила:

   -- В чём дело? Ты что-то заметил?

   Но он только нахмурился и велел мне не терять время на разговоры. Мы прошли ещё несколько шагов, а потом Симеон, который шёл первым, внезапно остановился, и все остальные тоже. Мы подошли к нему и начали спрашивать, что случилось, но он поднёс палец к губам и попросил нас замолчать. Вокруг было очень тихо. Так тихо, что слышно было только наше дыхание.

   -- Смотрите! -- прошептал Симеон и показал куда-то вперёд.